 |
журнал писателей России |
|
|
|
оглавление
 Поэты из Петербурга приехали в деревню Климовщина на кладбище, чтобы почтить память родителей Владимира Скворцова |
ВЕСЕННИЙ ВЕЧЕР
Елене Ермолаевне и
Степану Емельяновичу
Весной тоскую по избе, где за окном живут деревья, где в сумрак пляшут на трубе, в печи рождаясь, привиденья.
Где в изумруде седину по небу лайнер распускает и, разрывая тишину, грачей измученных пугает.
Где ночью звёзды, как плоды, мороз ядрёнит над полями и строит звонкие мосты над полусонными ручьями...
Как сладко знать, что сельский дом меня, как солнышко, встречает! Глядит негаснущим окном и веткой слёзы утирает! |
В. Скворцов у родного дома в окружении многочисленной родни |
НОВГОРОДСКИЙ ДАНКО
Анатолию Семёновичу Румянцеву
Он учиться не летал в столицу или, как блатные, за кордон, – сам придумал: сердце, будто птицу, поместить у дома на фронтон.
А приезжие смеются: – Вот артист! Спрятал сердце от болезней под карниз!
Делится со мной, не многословя, что хворает, почитай, с весны, что былые сила и здоровье сединою лет занесены.
Говорит не жалобно, без вздоха, припасённым куревом дымя… Я притих. Ведь целая эпоха по-отцовски смотрит на меня.
На коленях – жёсткие ладони, помнящие кожей серп и плуг… Как на них извилины все стонут! В них ничто гадалки не поймут! Две ладони, словно две страницы, как живой правдивый документ о земле колхозной и пшенице, и о детстве довоенных лет…
Не беда, что на лице морщины, только сердце из твоей груди ты храни над нашей Климовщиной, на ветру его не застуди!
Пусть прохожих и проезжих на пути греет вырванное сердце из груди! А иные посмеются: – Вот артист! Спрятал сердце от болезней под карниз! |
* * *
Среди разрушенных церквей, людей без крыльев и корней, живущих трупов, гари, пыли во мне надежда с верой были: не все потеряно, иди! Еще так много впереди! Я шёл и видел: то осталось, что называется – усталость… |