Николай АСТАФЬЕВ
ПОЖИЗНЕННО СО МНОЙ
Памяти ушедших поэтов
* * *
«А человека нет!» –
так говорят, когда он умирает.
Ещё вчера средь нас…
Никто не замечает
как вдруг уходит человек навечно,
в сердцах оставив бурю беспокойства,
оставив зёрна, зёрна для восхода
ожившего, бунтующего солнца!
…Но я не верю, что уходят люди, –
они вернутся, всё-таки вернутся,
а мы не сможем посмотреть как прежде
в их добрые, усталые глаза.
1967
* * *
Не надо сравнивать поэтов…
Поэтов сравнивать нельзя! –
У каждого своя примета,
у каждого своя стезя.
Не суть, что этот умер раньше,
а тот чуть позже отошёл.
Не суть, кто был при жизни краше,
а кто был более тяжёл.
Зола останется золою.
Огонь останется огнём.
Земля останется Землёю
и мы о ней не раз споём.
Чуть-чуть хмельными голосами,
осиротевшими, – навзрыд.
…Мы всё прекрасно знаем сами:
кто, где, когда и кем убит!
2-3.07.1994
НАД СТИХАМИ ЕСЕНИНА
«Есенин – кабацкий…
Есенин – кулацкий…»
Есенин –
застывший зимой
ленинградской…
Есенин – немодный,
властям неугодный,
но свято хранимый
душою народной.
…Взирая на хаос
в Разграбленном Доме,
ищу объясненье
в есенинском томе.
И снова его
наугад открываю,
и вновь над стихами его
замираю,
и голос звенящий его узнаю,
и ту же печальную песню
пою.
20-21.05.1995
ПРИСТАНИЩЕ
Тот трюм был –
Русским кабаком.
С.А.Есенин
День без ливней, без потрясений.
Солнце брызжет в прорехах туч…
С днём рожденья, Сергей Есенин, –
до чего же ты, брат, живуч!
Устилает дорожки сада
разметавшаяся листва…
Вечным жителем Петрограда
быть сулят тебе небеса!
Посиди, отдохни, подумай, –
оглянись на блеснувший путь
и, очнувшись всё в том же трюме,
почитай нам чего-нибудь!
3.10.1995
Таврический сад
В НАЧАЛЕ МАЯ
Памяти Фёдора Тютчева
Настоян воздух грозовой
на тополиных почках,
на отдающих желтизной
березовых листочках.
Вот-вот – и молния сверкнёт
неповторимой строчкой,
и отзовётся небосвод
грохочущею бочкой.
Вот-вот и вытопчут асфальт
копытца дождевые…
Вот-вот и распахнётся даль,
взойдут слова живые.
2.05.2001
* * *
И какое может быть крушенье,
Если столько в поезде народу!
Николай Рубцов
Благословляю утро раннее
и это солнце восходящее,
составов встречных содрогание
и царство пассажиров спящее.
Благословляю и приветствую
речушку за окном мелькнувшую,
сырой туман над перелесками,–
над чуткой деревенской глушью.
Благословляю травы росные,
стога пожухлые, душистые,
все обелиски краснозвёздные,
все наши раны незажившие!..
Пусть никогда из нас не вытравит
жизнь городская, сумасшедшая,
сердец волнение нехитрое
за всё вокруг произошедшее,–
за утро трогательно раннее,
за это солнце восходящее,
за все потери и страдания
во имя мира настоящего.
1979
ПОД ОДНОЙ ЗВЕЗДОЙ
Алексею Антуфьеву –
земляку Николая Рубцова
Между прошлым и будущим
вдруг очнётся душа, –
вечно юною будучи,
воспарит не спеша, –
пересядет на облако
и воздушный поток
унесёт её в Вологду,
где морозец жесток.
В ту Николу, что, помнится,
так любил Николай,
где – шагни за околицу –
те же песни и лай, –
где за тесною партою
в обстановке простой
он мечтал над тетрадкою, –
обогретый звездой…
Это место священное
так и тянет к себе
в Рождество, на Крещение, –
к той заветной избе,
где страна истощённая
сберегала птенцов…
Где с улыбкой смущённою
подымался Рубцов.
17-18.12.2000
НА ГИБЕЛЬ КОЛИ РУБЦОВА
Не одна, так другая
поднимается тварь
и, во тьме озираясь,
убивает как встарь.
Убивает Рубцова,
убивает опять –
и об этом ни слова
не прорвётся в печать!..
Убивают Россию –
миллионами в год,
до страны негодяев
сокращая народ.
17-20.10.2005
ПОКРОВ
Глебу Горбовскому
«Ничего не изменилось…»
А чего бы ты хотел? –
Посчитай за божью милость,
что душой не очерствел…
Ничего не изменилось
на Земле за сотню лет:
тот же самый снег змеится,
заметая свежий след.
Те же самые деревья
оживают меж людей.
Те же вера и безверье.
…Только память тяжелей
от мелькнувших и прошедших,
отошедших в мир иной
лиц возвышенных и грешных,
что пожизненно со мной.
25.12.1998
* * *
О, нищая моя страна,
Что ты для сердца значишь?
Александр Блок
И как бы тучи не сгущались
над бедной Родиной моей, –
в ней так же пелось и мечталось
и так же праздновалось в ней!
И сколько бы её ни гнули,
она вставала всякий раз
и в страхе избегали пули
ей прекрасных серых глаз.
И что бы там ни голосили,
ни предрекали, ни кляли, –
у нас всегда была Россия –
непостижимый пласт Земли.
У нас останется Россия, –
нам просто некуда бежать, –
разлука сердцу не под силу. –
Да и зачем нам уезжать?..
Ну, кто так чисто рассмеётся
и разрыдается над ней,
и так открыто улыбнётся
цепочке призрачных огней? –
Лишь мы, её шальные дети…
7.06.1994
* * *
И до чего же мы богаты! –
Так почему же так бедны?
Присмотришься – ума палаты,
но локти драные видны.
Присмотришься – хватает стати
и просветлённых чистых лиц! –
так не пора ли ратью встать им, –
расчистить светлый лик столиц?
Но – нет! Здесь действуют законы
отнюдь не буквы, а числа.
Здесь проживают миллионы…
Здесь щит рекламный, что икона, –
земля асфальтом заросла…
И лишь дворцы былых столетий
с начинкой нынешних чинуш –
свидетели иных трагедий –
являют царство вёртких душ…
Вздыхает молчаливый Гоголь,
взирая Чичиковым вслед,
и задаёт вопрос: «Не много ль
вас расплодилось на земле?..»
С тревогою и нетерпеньем
он смотрит на сто лет вперёд –
священным воздухом деревни
жив этот город и живёт,
ведь здесь, и это не случайно,
поняв призвание своё,
поют, преодолев отчаянье,
поэты – выходцы её!
12.03.2003
* * *
На свете счастья нет, а есть покой и воля.
А.С.Пушкин
В стране, где не утихла перебранка,
где коммунальных склок не перечесть,
Поэзия, ты только не служанка, –
Поэзия, спасибо, что ты есть!
Пока в оковах формы содержанье,
твой час ещё, как видно, не пришёл,
ты свыше нам дана – для состраданья,
тебе не стол положен, а престол…
Когда исчезнут страх и подозренья,
не Золушкой вернёшься ты домой,
даруя нам внезапные прозренья, –
разумным – волю, чувственным – покой!
1992
* * *
Поэзия, музыка, голос, –
вот звенья единой цепи.
За каждым – великая школа,
источник бессмертной судьбы.
Поэзия, музыка, голос,
которыми дышит страна,
поэзия, музыка, голос –
триада на все времена!
19.05.2012
Владимир СКВОРЦОВ
СЛЕПОК С ЛАДОНИ ЕСЕНИНА
В МУЗЕЕ «ПУШКИНСКОГО ДОМА»
Ты обнимал берёзку на раздолье,
держал бокалы, руки жал друзей…
Кто знал тогда, что слепок с той ладони
наполнит духом лирики музей!
Твой путь земной, к несчастью, был недолог,
но ты зажёг в сердцах такой огонь,
что век спустя задумчивый филолог
с восторгом смотрит на твою ладонь…
РАЗГОВОР С ДРУГОМ
Моему другу
Сергею Константиновичу Лопатенкову,
который скончался накануне своего 50-летия.
Ты сам-то хоть знаешь, что умер, Серёга?
Ушёл, не накинув на плечи пальто…
К тебе для любого открыта дорога.
Кто первый догонит? Не знает никто.
Не спит онемевшая Чёрная речка,
зарос в Левашове бурьяном "пятак"*…
Но что же так бьётся и стонет сердечко?
Что друга не стало, не верит никак…
Мы пили с тобой за здоровье не мало,
но выпало выпить мне за упокой…
Одно хорошо, что не видела мама
тебя за холодной доской гробовой.
Мне страшно порой, я от мысли немею:
кому прочитаю ночные стихи?
И кажется мне, что ты смертью своею
за многих друзей искупаешь грехи.
Мы твой день рожденья отметим, Серёга!
Быть может, покинет на время беда…
Какая жестокая эта дорога,
которая только туда… навсегда.
1992