журнал писателей России

Заметки о творчестве В.С. Скворцова

На гребне высокой Поэзии, или А таких сейчас мало

С поэтом и издателем Владимиром Степановичем Скворцовым я лично не знаком. Зато заочно по публикациям в коллективных сборниках, выходящих в городе на Неве, а также в журнале писателей России «Невский альманах», ряде других изданий имею четкое представление о нем как о Поэте милостью Божьей, известном общественном деятеле, человеке высокой культуры, гражданине и патриоте нашего многострадального Отечества.

Что же это за личность – Скворцов? Как она появилась на небосклоне российской поэзии? Чем берет за душу читателя Поэт и гражданин? Почему Скворцов пишет так, а не иначе и занял в Поэзии свое место? Могу продолжить задавать себе вопросы и быстро находить на них ответы, поскольку имею под рукой публикации, могу полистать и перечитать полюбившиеся страницы из номеров «Невского альманаха», который Владимир Степанович ответственно и скрупулезно редактирует. В данной статье невозможно сполна ответить на все возникающие и рвущиеся наружу вопросы. Но на некоторые, основные все-таки сыщу ответ.

По житейским меркам Скворцов молод, год с небольшим назад отметил лишь 50-летие. Человек в расцвете жизненных и творческих сил. А вот мудр не по годам, что заметно становится, стоит только прикоснуться к его творчеству. Там такая глубина мысли, такой полет души – сердце захватывает. Впрочем, это тоже объяснимо. За плечами Поэта настоящая жизнь с открытиями и потерями, находками и переживаниями, счастьем и болью, радостью и тревогой, работой рук и души.

Одинаковых биографий не бывает. Но то, что родовые корни Скворцова в сельской глубинке на Новгородчине, позволяет читателю судить, что истоки творческого пути оттуда, где родительский дом со скворечником (это хорошо видно на снимке в юбилейном издании библиотеки «Невского альманаха» в 2004 году), где родная земля с березами, речками и ручейками, разноголосьем птиц, неповторимыми рассветами и закатами… Родная земля открыла в парнишке поэтическую душу, разволновала сердце и окрылила, прошептав трепетно на ухо: «У тебя получится, пацан. Пиши, твори, дерзай». А, может быть, малая родина, считающая себя не малой, а единой великой российской, ничего не шептала, а только напутственно помахала пареньку руками – ветвями всех деревьев, когда он отправился на Пестовский лесопильно-мебельный комбинат. Или же те деревья оцепенели: «А вдруг наш, с Климовщины, примет участие в разделке древесины с отчих мест? А, может, и лучше, пусть свой, а не чужой даст нам вторую жизнь в изящной мебели…»

Домысливать, как все происходило на самом деле, - не моя задача, как собрата по перу, как читателя и почитателя творчества поэта Скворцова. Просто, судя по кратким биографическим данным, Владимир Степанович прошел хорошую школу жизни. Учился, выполнил перед Родиной священный долг по ее защите, никогда не ехал в последнем вагоне, если была возможность сесть в первый. Именно желание жить на гребне жизни, шагать по ее острию и позволило Скворцову в итоге подняться и удерживаться много лет на гребне высокой Поэзии.

Первые публикации стихов в районке, работа в прессе после журфака, общественная деятельность – все переплетено, взаимосвязь несомненная, что ни прожитый год, то ступенька вверх к мастерству. Все это видно в стихах. Скворцов, как и все мы, родом из детства. О той поре он никогда не забывает и возвращается туда снова и снова. Как проникновенно он написал в стихотворении «Детские глаза» - «Впитывают детские глаза все, что можно и чего нельзя» и в итоге «И во что-то непременно выльется все, что в детстве увлеченно впитывается». Между первыми строками и последним четверостишием – перечень увиденного ребенком. Данный перечень мог быть и длиннее. Ведь главные моменты поэт уловил и последними строками поставил точку своим размышлениям о, казалось бы, незначительных эпизодах детской жизни, поскольку они маленькие кирпичики большого фундамента под взрослую жизнь.

Наверняка молодого, начинающего поэта, каким Владимир Скворцов был в школьные годы, боготворили одноклассницы и просто знакомые девушки. Видный парень, к тому же лирик, как на такого не бросить нежный взгляд! Ранняя любовная лирика поэта невольно подтверждает вышеприведенное предположение. В ней уже пробиваются ростки житейской мудрости рано повзрослевшего юноши, что, однако, не мешает чувствовать обволакивающий аромат любви. Появляются и словесные «изюминки», и чисто скворцовские, что тоже нельзя не заметить. «Моя любовь и я – одно, раздельно мы не существуем» (из стихотворения «Перечисление любви»). Казалось, сколько строк написано поэтами о любви, но тут перепевом, повторением не отдает. Очень точна строка, повторюсь, «раздельно мы не существуем». Или же, как надо любить родную природу, чтобы в чисто любовном стихотворении, каким является «Помнишь лето», ее превратить в полноправное действующее лицо, найти ей одежку по моде. «Помнишь берега парные…», «Помнишь, речка вдаль скользила…». Берег у Скворцова не туманный, не в дымке, а именно парной, то есть дышащий всеми парами. А речка у него не бежит, не течет, а скользит. Очень образно и точно.

Своеобразно стихотворение «Хитрость», где буквально россыпи словесных изумрудов разной огранки, сработанных рукой мастера. «И сердце озорное вдруг поползло по склону мерзлоты…», «Тогда и голубь, что с голубкой рядом, хитрит, а не воркует, не поет! И яблоня хитрит под нашим садом, когда весною каждый год цветет!» Поэт умеет облечь слово таким смыслом, что читатель, читая стихотворение, сопереживает с ним, и возмущается женским коварством, и, конечно же, понимает все, что хотел сказать автор. «И не плети догадок-паутин… Мне кажется, ты вновь догадкой дышишь: есть хитрость в том, что я сейчас один?»

Наверное, Владимир Степанович, тогда еще Володя Скворцов, еще и не догадывался, что как поэт он состоялся будучи 18 – 20-летним. Обращаясь к матери в 1972 году, он еще мечется, пытается докопаться до истинного своего предназначения на земле. «Стихи, как лава, клокотали, для них я делал все спеша. Мне ничего они не дали, но воскресала в них душа». Образность – вот преимущество, может быть, самое главное в неповторимости поэта Скворцова. Я откровенно рад, что из-под его пера вышли такие строки, как «тянет струнку самолет в небе боязливо», «на посту моем цветки в крепком сне закрылись» (из стихотворения «Кончились ученья»). Обычные, незначительные, казалось бы, штришки жизни, но настолько достоверны, что в дальнейшем их хочется представлять и видеть именно так.

Образность и еще раз образность перетекает из произведения в произведение. «Смотрю с улыбкой: шапку снега надвинув лихо набекрень, спит беспризорная телега, уткнувшись в старенький плетень» («На побывку»). «Мерзнет мокрая дорога с длинным шрамом колеи. В луже льдинка-недотрога силы пробует свои» (первый куплет песни «Осень в деревне» на музыку Бориса Ковалева). Еще одна грань таланта поэта В. Скворцова уже как автора текстов песен. Неизбывное горе так и сквозит через все стихотворение «Я чувства в горе сохраню» - «Мечтал тебя обнять за плечи, а должен в лоб поцеловать».

Состоялся Скворцов и как фотожурналист. В его снимках нет шаблона, везде виден поиск. Тот же знаменитый Исаакиевский собор, снятый через ажурную решетку набережной, смотрится по-особому, в дымке, величественный, отражаясь в Неве. По юбилейному изданию библиотеки «Невского альманаха» (его фотоиллюстрациям) видно, что поэт всегда среди людей, не отдалился от друзей детства, земляков, став именитым писателем. Видно и то, что у него щедрый талант на друзей в писательской среде, он вращается в кругу тех, кто ему ближе и дорог по творчеству, жизни вообще.

Деревенское начало из него выплескивается через край, когда читаешь «Плач по деревенской Руси» - «Мне б из ручья напоить свое тело, частью природы быть – не надоело». В деревне он чувствует себя юношей, а про город говорит: «здесь я – старик». Та же мысль перекликается с сокровенным в душе поэта в «Весне обетованной» - «Иду в желанное село воскресное, обетованное и поднебесное…»

Особый цикл, чисто личный, у поэта о потерянной любви. «Я полюбил, увы, не по уставу… Меня корят, что в том я виноват», «Ты за границей… И к тебе пути запутаны, что мне не расплести!» Тронет читательскую душу, например, стихотворение «Халат», где об этой бытовой вещи сказано много лестного – «и целовал жену всю и халат», «под ним когда-то сын мой созревал…» Хозяйка оставила халат в квартире. Его участи не позавидуешь – «и пиво пьют с копченою треской и руки вытирают о халат!» «Войдет однажды новая жена, на все хозяйка бросит строгий взгляд. И первое, что сделает она, - помоет пол, порвав чужой халат». Болью и страданием пронизано стихотворение «Как там Польша моя поживает?» – «Неужели обидно России, что от Польши родился мой сын?!», так же, как и «Сына голос»: «Не сможет мне простить ОВИР измену – меня поймет любой страны народ: Отчизна мне всегда найдет замену – отцу замену сын мой не найдет!»

Город на Неве выпестовал много ярких поэтов. Скворцов из их числа. Чего только и кого только не затронул в поэзии и публицистике Владимир Степанович! Его кругозор необъятен. Поэт не топчется на месте, видит вдаль, вширь и вглубь. «Я, к счастью, жил не только хлеба ради, мне даже в том отчаянно везло, что, как бы ни был в жизни я обкраден, Бог больше слал моим врагам назло!» из стихотворения «Нам всем на жизнь отпущено немного». «Он вправе сказать и такое: «богатство у мастера – это уменье…» из одноименного стихотворения, а также «да будет мой свидетель – небо: я искренне жалею тех, кто дни сжигает ради хлеба и копит гроши для утех» («Мысли на празднике»), «Ну почему, добившись своего, осознаешь: хотел ты не того!» («Тупик»), «Вами жизнь моя обкрадена! И смирился я уже, что не стану я громадиной при малютке-тираже» («Чинушам»).

Очень важно, что те стихи Скворцова, которыми я располагаю, не проходные, что говорит о высокой требовательности поэта к своему творчеству. В каждом есть душа, в каждом незримо присутствует автор, не в прямом смысле, а в собирательном, а образе кого-то, чего-то. «Знаю сам: рискованное дело проторить путь в сумерках по льду…» («Одинокий путь»), «Сам себе нравоучения, как молитву, я шепчу…» («Не подашь судьбе прошение»).

Скворцова не цитировать – значит, ничего не сказать о явлении Поэта. «Не говори, что жизнь ужасна и что вокруг - все не правы! Ты в голове своей несчастна, и беды все – из головы!» Коротко, но предельно ясно – и в точку. Рассказывая о ветеранах войны, поэт заключает и призывает вдуматься: «Так ли песни мы сложили, чтобы их при детях петь?!» («Ветераны»). А в стихе «Мне в России Руси не хватает» он опять сожалеет о судьбе села в наше время: «Мы деревни свои мордовали – стали сами почти без лица».

О творчестве В.С. Скворцова сужу вполне объективно, а не предвзято. Ему Богом многое дано, а своим трудом неустанным он не дает завять таланту. И это не громкие слова. Сошлюсь на мнение одной невольной читательницы, относящейся к поэзии довольно прохладно, которая от нечего делать попросила у меня юбилейное издание о его жизни и творчестве. И… прочла от первой страницы до последней. «Это настоящий поэт, пишет просто, правдиво, каждая строка понятна, за сердце хватает. А таких сейчас мало», - такую поистине высокую оценку услышал о поэзии Владимира Степановича из уст женщины, не боготворящей поэтов.

Невозможно объять необъятное, поэтому, завершая заметки, добавлю, что поэт Скворцов делает благородное дело, встав у руля содержательного, прекрасно оформленного популярного журнала «Невский альманах». Пусть тираж этого журнала не многотысячный, но под его «крышей» достаточно настоящих литературных произведений, широк и круг представленных авторов, разнообразие жанров и т.д.

У меня не повернулся язык, чтобы в бочку меда влить ложку язвительного дегтя. Так что вышла, вроде, хвалебная ода Скворцову. Думаю, что и оды нужны, если творчество человека того стоит. Пусть и дальше Скворцов набирает очки призовые в читательской аудитории. Это он делать умеет. На профессиональном уровне выпущены журнал «Невский альманах» № 2 за 2005 год, посвященный целиком 60-летию Победы, и солидный сборник «В память о Великой Победе» – Союза писателей «Многонациональный Санкт-Петербург» при его непосредственном участии как издателя. В последнем прекрасная подборка стихов поэта, особенно «А в нашем крае не было войны», где Скворцов с болью пишет: «Леса и реки русские – больны, кругом остатки пира сатаны: гниющий хлам, развалины и страх… И не было войны в моих краях». В чем-чем, а в равнодушии к судьбе России Скворцова не уличишь.

До новых встреч, Поэт!

Анатолий БОНДАРЕНКО,

почетный член Союза писателей «Многонациональный Санкт-Петербург»

Село Верхние Киги, республика Башкортостан

( вернуться назад )