журнал писателей России

Светлана Смирнова      

СЛУЖНЬЕ МУЗ…

Когда я раздумываю о поэзии Владимира Скворцова, мне прежде всего приходят на ум классические строки: “Служенье муз не терпит суеты. Прекрасное должно быть величаво…”

Сразу скажу об основном моем впечатлении: Владимир Скворцов – тонкий лирик.

Давайте возьмем стихотворение, открывающее его книгу “Качели памяти” и вглядимся в него повнимательней.

Стихотворение называется: “В юности”.

“Коровка Божья на руке

И стрекоза на шляпе Верки,

Кувшинка светится в реке

Огнем из газовой горелки.

Цветы и солнце на лугу,

И пенье птиц на всю округу…

А мы сидим на берегу

И улыбаемся друг другу…

Здесь каждая строчка – пронзительно яркая картинка. Функция художника – изображать красками. Функция художника слова – живописать словом.

Но поэт – нечто большее, чем художник слова. Поэт – космичен. Поэт – художник Бесконечности, голос Бесконечности. В каждой строке настоящего поэта – ощущение вселенной, космоса, универсума.

“Коровка Божья на руке…”

По тыльной стороне мальчишеской ладони неторопливо ползёт симпатичное, всеми любимое насекомое, поблескивая красной полированной спинкой, по которой разбросаны белые точечки, похожие на тоже всеми любимые полевые ромашки…

(Обратите внимание на количество прозаических слов, употребленных мной для передачи зрительного впечатления от одной короткой поэтической строки).

Мальчишеская ладонь – это и картинка, и символ бесконечной сложности человека. Совсем юного человека, в данном случае. И божья коровка – тоже и прекрасное создание, которым можно от души полюбоваться, и символ целого мира. То есть, за конкретной картинкой мы видим здесь космическое явление – встречу, соприкосновение, контакт двух различных миров: мира человеческого и мира насекомых. Встречу, происходящую в третьем мире – в мире Универсума, включающего в себя и людей, и божьих коровок.

Причем сейчас, здесь, в этой строке существуют только человек и божья коровка. Точнее, только мальчик и божья коровка… Никого другого в бесконечном пространстве этой строки нет… То есть, нет никаких других живых организмов… Зато здесь имеются свет, распахнутое летнее пространство и запах нагретой солнцем мальчишеской кожи. А также запахи разнотравья, находящегося где-то вовне, за тридевять земель…

“И стрекоза на шляпе Верки…” Буква “и” присоединяет к визуальным впечатлениям первой строки новый яркий мир строки второй.

Мы видим желтую соломенную шляпу, перевязанную синей лентой. И стрекозу мы видим – маленькую, голубенькую, тельце горбиком, крылышки словно бы из прозрачной жести, Фасеточные глаза удивленно таращатся… -А из-под шляпы в задорном беспорядке выбиваются длинные вьющиеся девчоночьи волосы. И поскольку девчонка названа Веркой, а не Верой или Верочкой, - значит, она не какая-нибудь там паинька и тихоня, а озорная сорви-голова, которую мальчишки охотно принимают в свою компанию…

Что еще есть в этой картинке?.. В ней есть солнце и жара, поскольку без них шляпа была бы не нужна. И еще в ней есть полдень, когда самое солнце и самая жара, - даже стрекозам летать неохота…

Следующие две строки продолжают достраивать объемность, “многоэтажность” поэтического полотна.

“Кувшинка светится в реке

Огнем из газовой горелки.”

(Эта “газовая горелка”, видимо, продиктована симпатией к творчеству Андрея Вознесенского: “…И из псов, как из зажигалок, светят тихие языки.”).

В разбираемом нами стихотворении центральный образ первого четверостишия - образ не явный, подстрочный – это чистота. Чист мальчик в силу своего возраста, чиста божья коровка – невинное создание, чиста кувшинка, что “светится в реке”.

Ну, а главное же ощущение, главная мысль, порождаемая доминирующим образом, - это ошеломление, ибо в них – в ощущении, в мысли, - сокрыта и через них приоткрывается одна из главных тайн человеческого бытия.

Тайна эта, если ее выразить в нескольких простых словах, вот какова: любой человек всегда – чаще подсознательно, чем явно, - стремится вернуться к той первозданной детской чистоте, которой был наделен от рождения. Человек тоскует, скучает по “той” чистоте. Хочет, чтобы она снова пришла, чтобы она снова была. Ибо “та” чистота объединяла его со всем миром и с Богом. А взросление выделило его из всеобщности, обособило его.

Как тут не тосковать!.. Как не хотеть вернуться!..

“Цветы и солнце на лугу”

В этой строке намечается некий синтез. Некое обобщение, объединение смыслов всех предшествующих строчек. Здесь не те детали, не те сочные мазки, что были выше. Здесь цельная картина. Ликующее полотно художника-мастера.

Здесь - образ вселенной, и каждый цветок на лугу – это живой символ, живой иероглиф отдельной звезды, представляющий её здесь, на Земле, с любовью рассказывающий о ней…

А солнце на лугу – это олицетворение Бога, объединяющего в себе всё и всех…

“И пенье птиц на всю округу…”

В этой строке завершается процесс синтеза. Птичье пение – та последняя деталь, которой не хватало поэтическому континууму для гармонической слитности.

Благодаря птичьему пению, объемная картина, нарисованная поэтом, зазвучала, наполнилась шумом ветра и шелестом листвы, ибо эти звуки неотделимы от птичьих голосов…

Голоса птиц в этой картине родственны, тождественны голосам иных разумных цивилизаций, пронизывающим вселенную. Мы слышим их, но не осознаем… Слышим, но не понимаем…

Умейте слушать! Умейте слышать! Умейте понимать и быть благодарными!– призывает поэт…

“А мы сидим на берегу

И улыбаемся друг другу…”

Эти две последние строки – вершина лиризма Владимира Скворцова. Когда я прочитала их впервые, - сразу припомнила строки замечательного японского поэта Исикава Такубоку:

“На песчаном белом берегу

Островка в Восточном океане

Я, не отирая влажных глаз,

С маленьким играю крабом…”

В двух строчках Владимира Скворцова – всего девять слов. Но какая бездна ощущений!

Беспричинное юное счастье… Ликующее “щенячье” бессмертие… Непоколебимая вера в себя… Упоительное предчувствие любви, когда слышишь, как шелестят крылья подлетающего к тебе Амура, как звенит тетива натягиваемого им лука…

Горе, болезни, неудачи – не для тебя… Ты всего достигнешь, к чему стремишься… Ты покоришь эту веселую, разноцветную, многоликую, заманчивую жизнь…

И в то же время ты чувствуешь, как что-то невесомое, волшебное, неземное, что было прежде с тобой, по капельке уходит, исчезает, растворяется… И светлая печаль то и дело овевает тебя своим прохладным дуновением…

О бесценная хрупкость детства!.. О мимолетная прелесть юности!..

Как сильно я ощутила вас, перечитывая это стихотворение Владимира Скворцова!..

Но недаром я начала свою статью с классических слов: “Служенье муз не терпит суеты!..”

Ибо, перечитывая сборник “Качели памяти”, я почувствовала какое-то внутреннее беспокойство Владимира Скворцова, какие-то его душевные диссонансы. Мне показалось, что поэт не уравновешен, не гармоничен в своем миросозерцании. Мне показалось, что ему не хватает того, что православие именует “смиренномудрием”…

Ну зачем, скажите, тонкому лирику размениваться на банальные, набившие оскомину, политические выкрики в своем творчестве! Я бы могла процитировать строки не поэтические вовсе, а скорее – публицистические. Но не хочется хорошего поэта принижать таким цитированием…

Не для вас, Владимир, митинговое горлопанство!.. В конце концов, если хотите “бичевать”, пишите прозаические статьи в газеты и журналы! Я уверена, это будут хорошие статьи, которые вызовут заметный общественный резонанс!..

Но всё-таки, вы – лирик от Бога!.. Ваше дело – писать о том неуловимо-тонком, неназываемо-нежном, что живёт в юных сердцах и в вашем сердце – сердце настоящего поэта!..

Я обязательно буду ждать Ваших новых сборников! Уверена: рано или поздно Вы осознаете себя как лирика и только лирика! И дай вам Бог, чтобы это случилось “рано”, а ни в коем случае не “поздно’!..

Светлана Смирнова, искусствовед.     

ОТВЕТ ПОЭТА ВЛАДИМИРА СКВОРЦОВА

Дорогая Светлана! Спасибо Вам за добрые слова о моём творчестве! У Вас необычайно тонкое понимание поэзии, но это не всё и не главное. У Вас родниковой чистоты душа, не замутнённые мысли, не озлобленное сердце. Я счастлив, когда мои стихи попадают в руки к таким людям! К сожалению, на белом свете много и других людей – и Вы об этом знаете не только понаслышке. Я живу в реальном мире и пишу не по заказу и не для того, чтобы понравиться кому-то. Стихи приходят сами нежданно-негаданно, порой застают меня врасплох – и просятся на бумагу. Я притормаживаю машину, прижимаюсь к обочине – и записываю, или выхожу из поезда метро на ближайшей станции, чтобы срочно «зафиксировать» поэтические строчки, иначе не вспомню о них никогда. Я внезапно просыпаюсь ночью и бегу к письменному столу, чтобы записать неуловимое… (Не с больным ли человеком Вы связались?). А утром даже не верится, что я это написал. Приведу Вам несколько стихотворений, написанных в 2012 году.

* * *

В столицах загазованность и смог,

но больше от бездушья – наши беды.

Я и представить в юности не мог,

что миром управляют…

людоеды.

У них диплом, улыбочка и стать,

они творцы указов и запретов…

О, долго будут земляки гадать,

как смог я выжить…

в джунглях людоедов?!

25.01.2012г

Как я могу писать только о природе и любви, когда многим из моих современников политики исковеркали жизнь и продолжают это делать с наслаждением! Не думайте, что горе и страдания народа обошли меня стороной.

А что творится среди писателей, в гущу жизни которых я окунулся! Вы только послушайте.

ВЕЧЕРНИЙ ПЕТЕРБУРГ

Изношенные штиблеты,

изодранные зонты…

Бредут вдоль Невы поэты,

как мартовские коты.

А вместо стихов и песен –

скандала цветущий сад,

взаимных упрёков плесень,

как было сто лет назад…

В сердцах то огонь, то вьюга,

желания и мечты…

Дерут поэты друг друга,

как уличные коты!

16.01.2012г.

Или мне об этом не писать? Только лирику! Но как же быть с теми строчками и мыслями, которые приходят внезапно в любом месте и в любое время? Наступать «на горло собственной песне»?

Вот недавно прошли выборы в Госдуму. Впереди выборы президента России. Вся страна бурлит, а я буду писать про снежные заносы и сосульки на крышах. Пишу. Но в «рождественские каникулы» (когда мозг временно и частично избавился от житейской суеты, насущных проблем и принятия решений) пришло такое стихотворение.

* * *

Вдохновенье сменила апатия,

стала воля народа, как слизь…

Лицемерам нужна «демократия»,

а народу – достойная жизнь!

Не верь, страна огромная,

в посулы и враньё!

Края твои просторные

терзает вороньё!

К нам в семнадцатом шла «демократия»,

сколько сказано сладких словес!

А пришли нищета и проклятия,

так и не было «манны с небес».

Храни, страна соборная,

духовность и покой!

Да сгинет сила тёмная

с натурой воровской!

И не верьте вы идолам, братия!

Все они – лицемеры и сброд!

Аферисты кричат: «Демократия!» -

Хочет праведной жизни народ!

05.01.2012г

Мне кажется, всё это имеет право на существование, чтобы не обеднела широкая нива русской поэзии. Более того, многим нужны «поэтические находки», люди используют удачные строчки в качестве афоризмов и летучих выражений. А для Вас, уважаемая Светлана, как для человека тонкого и живущего в единстве с природой, у меня есть такие строки:

* * *

Какой простор открылся впереди!

К родной земле я телом припадаю,

из родника, как будто из груди

земного шара, жажду утоляю.

P. S. Света! Вы разобрали моё самое любимое стихотворение «В ЮНОСТИ», которое я первоначально хотел назвать «ОЩУЩЕНИЕ СЧАСТЬЯ». Вы сделали то, что я называю чудом! Спасибо Вам!

Владимир Скворцов.     

( вернуться назад )