журнал писателей России

«ЕЩЁ НЕ ПРОБИЛ ЧАС»

Фото Николая Астафьева

СЕСТРОРЕЦКИЙ ПЛЯЖ

Облетают с деревьев

           последние листья,

Дышат снегом порывы

           шального норд-веста.

И на пляже пустом —

           тростниковые кисти

разлетаются пухом

           под купол небесный...

Набегают на пляж

           белопенные волны,

что травою морскою

           и тиною полны…

Через месяц — с морозом

           и вьюгой погода

будет царствовать

           в Санкт-Петербурге

                          полгода…

ПОЭТ – ГЕОЛОГ

Тайга и сопки. Горный вечер,

И геологи у костра.

Берег озера, где осока

на прибрежье — как нож, остра...

Глухомань нехоженых далей,

Бесконечный лесной массив.

Чернота весенних проталин.

Первый дождь чуть-чуть моросил…

Человек размял сигарету,

костра достал уголёк

и, придвинувшись ближе к свету,

записал в блокнот пару строк…

Он — поэт, но в тайге дремучей

превращает он сказку в быль

и считает, что это лучше,

чем глотать в кабинетах пыль!

Он читал нам стихи весь вечер,

об усталости позабыл...

И казалось: багровый ветер

воду с пламенем породнил!

ЗАКАТЫ

Вполнеба закат фиолетовый.

“К дождю!” — говорят старики.

Стою у подножия лета

И слышу дыханье реки.

А вот он — оранжево-жёлтый...

К ветрам. Уж конечно, к ветрам!

Зелёные гладкие жёлуди

стучат о панель по утрам...

А вот и багрово-кровавый,

воистину страшный закат:

как будто вулканная лава

разлита — дорогою в ад!..

“Знаменье, — шептали старухи, —

Знаменье. Наверно, к войне...”

Беспомощны были их руки,

закат осеняя в окне.

А нынче — и вовсе заката

как не было! Занавес туч

висел окровавленной ватой,

закрыв угасающий луч...

И мрак опускал свой полог.

Земля уходила в ночь,

А путь до рассвета — долог...

И Бог не в силах помочь…

           ***

Он не верит ни в Бога, ни в чёрта!

По призванию он — астроном.

И пульсирует чётко аорта,

как служебный стальной метроном.

По ночам этот странный лунатик

обнимает большой телескоп.

Он, конечно, совсем не фанатик,

И не фраер, и даже не жлоб.

Он обычный блаженный учёный:

он науке служил неземной!

Но — охвачен тоскою зелёной,

потому что он невыездной...

Коротает он годы в истоме:

глядя в небо с глубинной тоской…

...В подмосковном

                    старинном дурдоме

наконец обретёт он покой!..

           ***

Я пережил свою эпоху:

смотрю на мир издалека.

Оно, быть может, и неплохо,

но чья-то жёсткая рука

на горле давит мне аорту

и не пускает в новый век,

поскольку я — другого сорта:

российский вольный человек –

с рожденья,

           присно

                      и вовек!

           * * *

Я с детства сказок не любил

за их фальшивую правдивость,

за их воинствующий пыл

да иногда — за нерадивость

Иван-Царевичей,

Коньков

Колдуний,

Василис Прекрасных

и прочих дур и дураков —

опасных

или не опасных…

Всегда приходит в них момент,

когда — по щучьему веленью —

Зло губится без сожаленья

и наступает хэппиэнд!

...Но бесподобно идеальна

новейших сказок благодать:

в них всё отлично,

всё похвально !

Лишь «хэппиэнда» не видать....

УТРЕННЯЯ МОЛИТВА

                                                ...Нине

От сна восстав, я вновь увидел свет,

услышал птиц,

                      что в зарослях ликуют,

прочёл молитву о продленье лет

и смог опять включиться

                                 в жизнь мирскую!

Спасибо, Господи,

           что дни мои продлил,

дарил еду и дал вино пригубить!

Увидеть солнце! И благоволил

жену любимую ещё раз приголубить!

РЕКВИЕМ

(стих заключительный)

                      «...И призраком уплыть

                      в объятиях Харона…»

Ещё не пробил час

                      фатального исхода,

ещё стучит под рёбрами мотор,

Но на исходе нынешнего года

Судьбой повис

                      сверкающий топор...

Пока висит он — процветает дело,

что предназначено

                      Всевышним на Земле!

Но каждый день ослабевает тело:

сигнал — готовиться

           в речной исчезнуть мгле...

Там, за таинственной рекой,

                      в глуши лесной —

одни кресты и холмики-могилы...

Но кто добавит мне —

           и мужества, и силы, —

мне, уходящему за Лету,

                      в мир иной?!

Санкт-Петербург

Борис ТАЙГИН

( вернуться к содержанию номера )