журнал писателей России

* * *

Последний раз в салочки

Я с прошлым играю –

Июльская бабочка

В осеннем трамвае.

В пальтишко закутаюсь?

Оставьте в покое!

Ресницы распутаю

И веки раскрою,

Как плоские ракушки, –

Всё слишком непрочно.

Подумать о завтрашнем,

Дожди напророчить.

...Устала, промокла,

Лениво сутулится,

Сквозь грязные стекла

На чистые улицы,

Где небо вразвалочку,

Глядит, не мигая,

Июльская бабочка

В осеннем трамвае.

* * *

Это больно, слишком больно,

Слёзы катятся невольно.

Сердце, как банальный пазл,

Собираю раз за разом.

Это больно, больно слишком,

Крик без права передышки,

Ночь без сна, уснуло чтобы

Моё горе высшей пробы.

* * *

Это утро без слез

                    для меня добрый знак,

Строю новую жизнь,

                    словно храм на крови.

Собиратель теней набивает в рюкзак

Все, что память людская

                                устала хранить

Это утро без слез

                с каждым часом светлей,

Прорастает лучами

                         меж каменных плит.

Но идёт по пятам собиратель теней –

Это значит, никто никого не простит.

* * *

Время ищет виноватых.

Боже правый, я устала

Ставить новые заплаты

На цветные одеяла.

Жизнь моя – лоскутный праздник,

Никаких надежд на вечность.

Одуряющая праздность

В этой схватке человечьей…

* * *

Ушёл – ну, не очень-то и хотелось,

Привет передай той, что будет после.

А я куплю себе шарф польский,

Бальзам финский, и крем для тела,

И платье в глупый цветной горошек,

Тюльпан одинокий, весенне-первый.

Решил позвонить –

                    извини, мой хороший,

Я занята, я лечу нервы.

Не стану заламывать в горе руки,

Не буду предметы швырять капризно.

Я кофе себе заварю в турке

И даже туда коньяка брызну.

* * *

Я больше не пишу стихи

Для тех, кто этого не ценит,

Я увядаю, как растенье,

В темнице собственной строки.

Я больше не пишу стихи,

О счастье, ведь оно – химера.

А мне остались только вера

И позабытые грехи.

Я больше не пишу стихи

Тебе, любимому и злому.

Одна иду к пустому дому.

И вздохи падают, легки...

* * *

Время штопает по живому.

Эти шрамы сойдут едва ли,

Ведь к мучителю дорогому

Меня снова виденья звали.

Значит нужно настежь – на клочья

Сердце рваного тесный кокон.

Моя хищная верность волчья

Будет выть возле Ваших окон.

Эти шрамы насквозь, навылет,

Боль, как воздух, глотаю жадно,

Но пронзили меня не Вы ли,

Своей нежностью, словно жалом?

Как ранения ножевого,

Не ждала этой сладкой пытки.

Время штопает по живому,

Сквозь края продевая нитки.

В храме замершем ставлю свечи,

Есть ли горю людскому мера?

Мне сказали, что время лечит.

Это вымысел – лечит вера!

* * *

Что делать с бедою,

                    Тяжелой, капризной?

Ношу, как ребёнка к груди прижимая,

И мне эта ноша – навязчивый призрак,

Кровавая рана в груди ножевая.

Растёт мое горе – покоится в неге,

Надежда то вспыхнет,

                                то снова растает,

А горе свои молодые побеги

Вонзает в меня и насквозь прорастает.

                                    Санкт-Петербург

( вернуться к содержанию номера )