журнал писателей России

Василий КУБАРЕВ

МОЙ ПЕРВЫЙ «МЕССЕР»

(Главы из книги «Моя жизнь - авиация». Начало см. в № 3, 2004 г.)

Ещё до начала боевых действий мы, командиры авиационных подразделений, задумывались о тактике воздушного боя с“Мессершмиттами-109” и “Мессершмиттами-110”.

К сожалению, в нашем распоряжении не было ни одного “мессера” из тех десяти, которые закупило наше правительство у немцев до начала военных действий, но их боевые и тактические характеристики были нам хорошо известны по плакатам, висевшим в наших учебных классах, на которых они были изображены в различных ракурсах.

По всем основным данным все наши довоенные самолёты, кроме новинок 1940 года, значительно уступали немецким “Мессершмиттам”.

МЕ-110 развивал скорость до 545 км в час, немецкий бомбардировщик “Юнкерс-88” — 465 км. Наш же истребитель И-16 – только 462 км в час, следовательно, уступал в скорости даже немецкому бомбардировщику. А наш И-15-бис по скорости был ещё ниже.

Но уже накануне войны советские авиаконструкторы создали новые, более совершенные самолеты.

В начале 1940 года в части начали поступать истребители ЯК-1 со скоростью 580 км в час и МиГ-3 со скоростью 640 км.

Самые скоростные наши винтомоторные истребители времён Великой Отечественной войны ЯК-3 и ЛА-7 могли развить скорость соответственно до 660 и 680 км в час.

Повышались и другие качества самолётов – их вес и вооружение. Но таких машин в нашем полку не было, и даже в строевых, сформированных задолго до войны их также не было, а если и были, то в очень ограниченном количестве.

Поэтому, чтобы успешно бороться с немецкими истребителями, на наших, с их точки зрения, “допотопных” машинах, нам надо было что-то придумать новое в тактике воздушных боёв. И мы нашли выход: в воздушных схватках нам надо было делать упор на манёвры не в вертикальной плоскости, где немцы были быстрее нас, а в горизонтальной, т. е. вести бой на виражах и в сомкнутом строю.

Этот вариант мы заготовили на перспективу, а пока вели полезную работу по разведке и по штурмовке вражеских наземных войск.

Как-то, находясь вместе с Г. Кудленко на разведке в поисках немецкого аэродрома, на обратном пути, на железнодорожном станционном узле Владиславовка, мы обнаружили большое скопление вражеских воинских эшелонов и не могли пройти мимо такой заманчивой цели.

На станции Владиславовка на немецких солдат и на их технику мы обрушились всей силой нашего оружия, покинув место этой воздушной атаки только после отстрела всего боекомплекта.

Конечно, это была успешная, радующая сердце “работа”. Но это была прямая задача лётчика-штурмовика, мы же были лётчиками-истребителями и не забывали об этом. Нам хотелось испытать себя и в этом качестве.

Но я прекрасно помнил слова своего комиссара о том, что мы “ещё успеем подраться”. Поэтому я и не торопил события, но всегда был готов встретиться с врагом в воздухе.

И эта моя готовность сослужила мне хорошую службу. Как- то в составе четвёрки я и мои ведомые взлетели с одного из крымских аэродромов для выполнения очередного боевого задания. Внизу мелькали знакомые пейзажи Крымского полуострова: блестели зеркальными поверхностями пруды и озёра, черными змейками извивались среди кукурузных полей просёлочные дороги. Неожиданно из ближайшего облака “вынырнули” четыре вражеских истребителя и, сомкнувшись, пошли нам навстречу.

Намерения немецких лётчиков были очевидными – принимая во внимание наши устаревшие самолёты, рассчитаться с нами одним ударом.

Как обычно, крыльями показал боевым друзьям: “Приготовиться к бою”. И вот он – первый настоящий воздушный бой. Меня готовили к нему и в аэроклубе, и в Одесской военной школе пилотов, и в Армавире, где я был инструктором пилотирования; я постоянно пополнял свои знания о воздушных поединках, тщательно изучая все перипетии многих воздушных схваток, о которых я читал и о которых слышал непосредственно от летчиков.

Меня учили уничтожать врага в стрельбе по конусу и по всевозможным мишеням на полигонах. Я и мои товарищи – инструкторы пилотажа – изо дня в день готовились к встрече с врагом в воздухе, а потому упорно изучали возможности наших и вражеских самолетов-истребителей в различных условиях.

Прошли многие десятилетия, но я и сейчас до малейших подробностей помню себя в кабине моего матерчато-деревянного самолета И-15-бис в крымском небе.

...И вот мы несёмся навстречу друг другу – моя группа и группа немецких истребителей. В голове единственная мысль – не дрогнуть, не свернуть в сторону и на той огромной скорости, на которой идёт взаимная атака, найти именно то мгновение, когда необходимо первому нанести точный и решающий удар.

Мои боевые друзья также впервые увидели несущиеся на них немецкие самолёты. В плотном ряду мы уверенно сближались с врагом, и я был уверен, что и мои ведомые – Плёнкин, Якубов и Крылов – думают только об одном: о победе.

Когда до гитлеровцев осталось не более трёхсот метров, меня вдруг осенило – ударить по вражескому истребителю из реактивной установки. Такого ещё не было, но я принял решение и уже не отступил он него. Я уже хорошо различаю краску на коке винта “мессера”. Пора! Жму изо всех сил на кнопку бомбосбрасывателя. Два огневых вихря слетели с направляющих и полетели навстречу врагу. Через мгновение я увидел на том месте, где должен быть немецкий истребитель, огненный фонтан!

Гитлеровцы не ожидали от нас такого сюрприза и ошалело бросились в разные стороны. Взорвавшийся в воздухе “мессер” произвёл на них удручающее впечатление. Догнать разлетевшихся немцев мы были не в состоянии, да и не пытались.

Вернувшись с боевого задания, я, по обыкновению, доложил обо всём командиру полка. Майор М.Н. Зворыгин горячо поздравил нас и пожелал этой первой победе активно наращивать боевой счёт полка. Впереди нас ожидали великие события.

( продолжение читайте в книге В.Кубарева «Моя жизнь - авиация» )

( вернуться к содержанию номера )