журнал писателей России

Зацвел иван-чай вдоль дорог, на рябинах завязались гроздья зеленых ягод, на дачах поспела садовая земляника. Значит, и морошка поспела в лесу.

Павел Петрович с трудом уговорил дочку отпустить с ним семилетнюю Любашу за морошкой. И вот они едут...

За окном промелькнул домик путевого обходчика. Поезд подходил к полустанку. Павел Петрович легонько толкнул прильнувшую к нему внучку в плечо:

– Любашка, проснись, приехали. Давай, давай, просыпайся!

Девочка неохотно открыла глаза, потянулась. Так было жалко покидать сладкий сон!

На платформе сразу окунулись в утреннюю прохладу. Заспанное солнце только что встало, и его лучи не согревали.

– Дрррр! – поежилась внучка.

– Не «дрррр», а «брррр» надо говорить, когда холодно.

– Подумаешь, все равно теплее не станет.

Дед распахнул свою куртку, насколько позволял рюкзак с корзинками, и прижал к себе внучку:

– Сейчас войдем в лес, там по утрам заметно теплее. И на ходу легче будет согреться.

По платформе мимо них прошли садоводы с котомками и тележками. Электричка с грохотом укатила. Справа и слева подступал густой лес, а солнце сзади стелило на платформу две длинные жидкие тени.

– Ой, деда, какая у меня длинная тень! Я никогда такой раньше не видела.

– Эту тень можно использовать как часы.

– Как это? Из какой-нибудь сказки, наверно? Или ты шутишь, да?

– Ничуть. Вот видишь впереди на платформе шкурку от банана? Встань так, чтобы кончик твоей тени уперся в банан. Теперь измерь до него расстояние в следочках. То есть приставляй правую ступню к левой, потом левую к правой и так далее до банана. Я тоже свою тень замерю своими ступнями. И могу заранее сказать, что у тебя и у меня получатся почти одинаковые числа.

Девочка недоверчиво пожала плечами, но послушно измерила свою тень. Павел Петрович тоже измерил свою. У внучки вышло сорок три ступни, а у деда сорок одна.

– И что это значит? – строго спросила Люба, – какое же время тень показала?

– Давай спустимся с платформы и войдем в лес. Там, по пути, я все тебе объясню.

Вошли в лес, и пошли по травянистой дороге. Идти по ней было легко и просторно.

– Ступня любого человека соответствует его росту, а значит, и длине его тени, –продол-жал свои объяснения Павел Петрович. – Можно заранее измерить длину своей тени в ступнях для каждого часа и запомнить.

– Глупости какие! – заметила девочка, – а часы тогда для чего?

– Верно, сейчас у всех часы есть. А во время войны в тысяча девятьсот сорок четвертом году, когда я пас восемнадцать коров у латышского богача Каупа, мне часов никто не давал.

Мне шел тогда одиннадцатый год, и я должен был знать, когда будет полдень, – чтобы пригнать стадо на дойку в нужное место, когда будет три часа дня, – чтобы повести коров на водопой к речке, и когда будет восемь вечера – чтобы гнать стадо домой. Вот тогда я и научился узнавать время по тени.

– А как ты в Латвии оказался? У этого богача?

– В то время была страшная война. Сначала немцы были сильнее и подошли к самому Ленинграду, окружили его кольцом блокады. Я с мамой и младшей сестрой оказался в деревне на захваченной немцами территории. Осенью сорок третьего года немцы сожгли нашу деревню и всех жителей отправили в концлагеря. А летом сорок четвертого уже наши войска окружили немцев в Латвии, образовали так называемый «Кур-ляндский котел». Тогда немцы роздали кон-цлагерников богатым латышским хозяевам в качестве батраков. Я с мамой и сестрой оказался у Каупа. Мы батрачили на него, то есть работали с утра до ночи бесплатно, только за еду и крышу над головой....

Вскоре лес расступился и открылась речка, в которую упиралась дорога. Птичий гомон здесь был слышнее, чем в лесу. Речка была шириной метров десять и довольно глубокая. Старая срубленная береза опиралась комлем на дальний берег, а подрубленной вершиной наклонно подходила к ближнему берегу. Торчащие вверх толстые сучья были подрублены в рост человека, и за них можно было держаться при переходе. Павел Петрович в раздумье покачал головой: «По такому корявому стволу не сможет Любашка сама перейти, слишком далеко друг от друга сучья стоят, не дотянуться ей. Даже я смогу перейти, только если две руки свободными будут».

Решение задачи пришло неожиданное и простое: Павел Петрович посадил внучку в рюкзак, а корзинки закрепил спереди у себя на груди!

Люба сидела на корточках в рюкзаке. Осторожно, шаг за шагом, дотягиваясь руками от одной ветки до другой, Павел Петрович перешел на другой берег.

– Ура! – закричала девочка, – мы победили реку!

Дальше дороги не было. Только узкая натоптанная тропинка вела на сосновый пригорок. Путники поднялись на макушку пригорка и стали спускаться по другому, пологому склону. Поредели сосны, стало больше старых берез и молодых елочек, а внизу появился черничник, на котором уже виднелись отдельные спелые ягоды. Люба стала за ними охотиться.

– А почему, – спросила она, – на одной и той же ветке есть и красные, и синие, и много зеленых ягод?

– Синие ягоды уже спелые, их можно есть. Красные наполовину спелые, а зеленые – еще совсем «зеленые», но когда-нибудь тоже станут синими. Не отвлекайся на чернику, уже скоро придем.

Продолжение читайте в журнале

Виктор ВАСИЛЬЕВ

( вернуться к содержанию номера )