журнал писателей России

АПОЛОГИЯ ШЕДЕВРА

(О стихотворении М.Ю.Лермонтова

"Когда волнуется желтеющая нива...")

Виктор ПАНИБРАТОВ - педагог, поэт, философ; доктор философских наук, профессор, почетный работник высшего профессионального образования, профессор факультета философии человека Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена, академик Петровской академии наук и искусств. Специалист в области онтологии и теории познания, истории и теории диалектики, истории и философии науки, философских вопросов физики и космологии, теории и практики художественного творчества и эстетического воспитания. Автор книг "Категория "закон", "Диалектическая концепция закона", "Философско-методологические вопросы физики...", "Когда волнуется желтеющая нива..." и поэтических сборников "Алгебра гармонии", "Шестое чувство", "Высокая нота".

«Наилучшим является таков произведение,

которое дольше других хранит свою тайну.

Долгое время люди даже не подозревают,

что в нем заключена тайна.»

Поль Валери

Сто семьдесят один год назад, с 28 января по 7 февраля 1837 года, в Петербурге, в связи с дуэлью и смертью А.С.Пушкина мало кому известный молодой поэт написал строки, в такой мере исполненные живой боли и скорби, неизбывной горечи и тронопотрясающего гнева, что для целого народа и навсегда стали они клятвой любви и вечной памяти. А в период с 18 по 27 февраля тот же поэт, лейб-гвардии корнет М.ЮЛермонтов, находясь в здании Главного штаба под арестом за эти «непозволительные стихи», записал на хлебной обертке при помощи спички и чернил собственного камерного изготовления (печная сажа плюс вино) стихотворение, которое отразило важную веху его духовной жизни и которому суждено было остаться не понятым и не оцененным в должной мере вплоть до настоящего времени. Более того, в лермон-товедческой литературе сложился целый ряд глубоко ошибочных представлений и оценок, в которых субъективистски и поверхностно трактуется содержание этого произведения, ставятся под сомнение его оригинальность и художественная полноценность. Содержание «Нивы» (позволю себе такое название в целях краткости) в них усекается и натурализуется, сводится к религиозно просветляющему созерцанию лирическим героем природы кактаковой. Автора упрекали в неумеренном эстетизме (Г.И.Успенский, отчасти Н.Н.Страхов и П.М.Бицилли), в несоблюдении требований периодной формы стихотворения - в «слабой проявленности смыслового повышения» от строфы к строфе (Б.М.Эйхенбаум), в некоем «странном сочетании ораторского принципа с романсным» (Л.В.Пумпянский), в фенологической небрежности (Успенский и многие другие). Наконец, ему вменяют ни много, ни мало как прямое заимствование сюжета и формы стихотворения у французского поэта А.Ламартина (М.Л.Гаспаров). Между тем, непредвзятый и методологически адекватный (опирающийся, в частности, на положения филологического концептуализма) анализ обнаруживает нечто совершенно противоположное. Это совсем небольшое и, на первый взгляд, до предела простое произведение, написанное в неординарных условиях, в момент звездной славы и причинно сопряженного с нею государственного преследования поэта, являет собой едва ли не исторически первый пример лирико-поэтического осмысления и выражения высшей идеи русского национального самосознания и имеет все признаки художественного совершенства. Оно фиксирует также поворотный момент творческой эволюции поэта, его переход от романтизма к реализму. Вот его текст.

Когда волнуется желтеющая нива,

И свежий лес шумит при звуке ветерка,

И прячется в саду малиновая слива

Под тенью сладостной зеленого листка;

Когда росой обрызганный душистой,

Румяным вечером иль утра в час златой,

Из-под куста мне ландыш серебристый

Приветливо кивает головой;

Когда студеный ключ играет по оврагу

И, погружая мысль в какой-то смутный

сон,

Лепечет мне таинственную сагу

Про мирный край, откуда мчится он, -

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе,-

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу Бога...

Ключевая в анализе любого художественного произведения проблематика - соотношение содержания и формы. В поэзии содержание представлено эмоционально-смысловой (семантической) составляющей, форма - лексико-син-таксической и ритмико-интонационной. Какриторико-грамматический феномен «Нива» представляет собой временной зыбкий период. Периодом в риторике называют длинное сложное предложение, в первой части которого, называемой подъемом, интонация говорящего идет на повышение, а во второй, называемой кадансом, на понижение. Подъем в «Ниве» состоит из трех (начинающихся с «когда») подчиненных придаточных предложений (колонов), не равных по числу входящих в них однородных членов (комм), и потому период называется зыбким. Главное предложение здесь стоит после придаточных и составляет каданс.

Вообще периодная форма стиха - едва ли не самая лучшая для развертывания, эстетически действенной демонстрации и восприятия художественной мысли. Она ближайшим образом задает интонационный «план» или «строй» всего стихотворения. В нашем случае он задан с того самого момента, как сказано (прочитано) первое «когда...». Это сразу создаёт для слушателя (читателя) некую интригу: его внимание и сотворческая активность понимания резко возрастают. В соответствии с нормами русской стилистики, интонация, а с нею и соответствующее внимание сразу выстраиваются в режиме ожидательно напряженного, направленного к неопределенно далекому «тогда» повышения. Повторение «когда» эту тенденцию закрепляет и усиливает. Число повторов в общем случае определяется, видимо, изяществом авторского вкуса. Поскольку же речь идет о выражении некой идеи, то в сотворении истинно высокого произведения решающее значение имеют не только и даже не столько совершенство формы, сколько глубина и масштабность авторской мысли и безупречность логики ее развертывания. Филигранно точная обработка алмаза превращает его в бриллиант; но как ни ограняй кирпич, он кирпичом и останется.

Как будет показано, Лермонтов избрал для «Нивы» период, и именно период такого типа, далеко не случайно. В известной мне литературе этому вопросу не уделяется никакого внимания; зыбкость периода как специальная тема анализа попросту никем не отмечена. Данное обстоятельство, конечно же, не могло не сказаться на толковании произведения. И, прежде всего, оно затрудняло отыскание той великой мысли, которая в нем, как оказалось, заключена и без постижения которой нельзя ни заметить «бриллиант», ни насладиться в полной мере его блеском. К этому поиску мы и перейдем.

Начнем с очевидного. Поскольку период «Нивы» есть сложноподчиненное предложение и главное предложение целиком заключено в кадансе, то понять содержание подъема, отыскать в нем сквозной параметр смысловой градации и все ее отнюдь не «слабо проявленные» ступени можно только отправляясь от содержания каданса. Итак, читаем:

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе, -

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу Бога...

        Продолжение читайте в журнале...

( вернуться к содержанию номера )