журнал писателей России

Александр СОКОЛОВСКИЙ

Александр Михайлович Соколовский родился в 1924 г. в Ленинграде. Окончил десятилетку за два дня до начала Великой Отечественной войны. Участник обороны Ленинграда и Сталинградской битвы. Был ранен. В 1947 г. после окончания Военно-морской медицинской академии был отправлен служить на Тихоокеанский флот. Затем были Черноморский и Северный флоты. Врач-невропатолог высшей категории, полковник медицинской службы. Награждён орденами и медалями.

Литературным трудом занимается со школьных лет. Первая публикация – в журнале “Костёр” в 1938 г. Автор двух прозаических и 13-ти поэтических сборников. Публиковался в периодике. Член Союза журналистов Санкт-Петербурга, член Ассоциации писателей баталистов и маринистов.

НА ВСТРЕЧЕ ФРОНТОВИКОВ

Их спины время согнуло дугой.

Траншеи морщин. Заторможен шаг.

Но я их вижу в эпохе другой.

Их вижу по-прежнему только так:

Они стоят на открытом ветру

Не покоряясь ударам судьбы,

Люди – прямые, как сосны в бору,

И крепкие, как дубы.

ОДНОПОЛЧАНАМ

Адресная книжка. Выбывает

Кто-то ежемесячно во тьму.

Время – снайпер. Чётко выбивает

Из шеренги нас по одному.

Что поделать? Огненные вихри

До сих пор безжалостны, друзья.

Вроде бы мы к этому привыкли.

Но привыкнуть к этому нельзя.

                   *   *   *

Худосочные дети больших городов,

Водосточные трубы играли нам марши

Довоенных, великих и грязных годов,

Раньше срока ровесников делая старше.

Наглотавшие беды,– страшнее всех бед,

Худосочные телом, могучие духом,

Мы стелили своими телами как пухом

Путь к Победе, что ярче всех прочих побед.

Мы уходим. Такие жестокие сроки.

Но звучат до сих пор в ослабевших ушах

Не пятьсотдецибельные рэпы и роки,

А напевы, крепившие юности шаг.

У ИКОНЫ

Да, наука элитна.

Ей хвала и почёт.

Всё же силой магнитной

Этот образ влечёт.

Ореолом безмерным,

Обрамляется лик.

Потому что бессмертен.

Потому что велик.

ТОСТ НА ЮБИЛЕЙНОЙ ВСТРЕЧЕ

Нас мало, но мы в тельняшках.

В болячках, но всё ж в строю.

И как бы ни было тяжко,

Открыта душа нараспашку

В курсантскую юность свою.

Уходит с нами эпоха –

Смешенье Добра и Зла.

Но как бы ни было плохо,

Но кроме чертополоха,

Великой была эпоха.

Эпоха НАША была.

И пусть не полны бокалы,

И силы не те уже, и нас,

как панфиловцев, мало,

Но мы на своем рубеже

Стоим, как в бою, до финала.

Так выпьем, чтоб не угасала

Курсантская юность в душе.

У ПРИСТАНИ

Пристань, пристань, перестань

Будоражить, звать в дорогу.

Не одну тьмутаракань

Я облазил, слава Богу.

         Были радость и печаль.

         Есть что вспомнить и итожить.

         Долговременный причал

         Нужен, слава Богу, тоже.

Но подложечкой сосёт,

Словно с голоду, при взгляде

На далёкий небосвод

За синеющею гладью.

МЕЖДУ ПРОЧИМ

80 протрубил.

С полной ношей, между прочим.

Щепок много нарубил.

Но построил дом. Он прочен.

         Протрубил, но не отрублен

         От забот лихого дня.

         Между прочим, лишний рублик

         Не отложен у меня.

Пенсионный злой покой.

Хоть бы к празднику приветик.

Между прочим, я – живой.

Я ещё на этом свете.

                                            Санкт-Петербург 

Олимпиада ОСКОЛКОВА

ЗЕМЛЯ МОЯ ПРЕЧИСТАЯ

Черемуха плечистая,

Бесхитростный паслён..,

Земля моя пречистая

Светла со всех сторон!

            А небо синью розовой

            Под вечер стало плыть.

            От крови сок берёзовый

            В зарю не отличить.

До края поле светлое –

Ковыль да конопля,

Деревня безответная,

Забытая земля.

            Войду в лесок тверёзою

            Не горюшко залить,

            А в песне под берёзою

            Всю душеньку промыть!

                   *   *   *

В России мудрые молчат,

Когда народ молчит.

Горит восход, горит закат.

Иль в жилах кровь горит?

Наверно в жарком месте том

Внезапно взорвалось

Раскаяние о былом...

Или сломали ось?

Нет, так же вертится Земля,

Но травы не растут,

И хлебом не звенят поля,

И птицы не поют.

Как будто всех злодейств огни

Жгут над моей страной!

Храни её, Судьба, храни,

Плач, Ангел, за спиной!

                   *   *   *

Степь дикая горит тюльпанами.

Цветы под стать самой весне

Пылают алыми пиалами

С каймою чёрной в глубине.

Так чаша, чаем отягчённая,

Сжигает губы в чайхане,

Так юность, пылкая, влюблённая,

Жжёт сердце взглядом при луне.

И светом утренним изнеженным,

Цветок вздыхает на заре,

А день – художником поверженным

Дерзает только лицезреть

Невинность губ и щёк пылающих

(тюльпанов ярче! Без прикрас!)

Дразнящий взмах ресниц порхающих

И повергающих в экстаз!

                                    Санкт-Петербург

( вернуться к содержанию номера )