журнал писателей России

Виктор ВАСИЛЬЕВ

 Виктор Васильев родился 5 мая 1954 года в городе Пестово Новгородской области. По профессии - механик. После окончания Боровического авто-дорожного техникума работал в Ленавтодоре города Ленинграда, но душа просилась в родное Пестово. До сих пор убежден: духовная сила России в малых городах и её деревнях... Поэтому мои рассказы о жителях села и привычной сельской жизни. Печатался в Российской охотничей газете, в «Охотничьем вестнике»,«Охота и охотничье хозяйство», в журналах «Новый век» и «Невский альманах». Член литературного объединения «Лира» города Пестово

РАССКАЗЫ

 ПЕСТОВСКИЕ КОРНИ

В очередной раз позвала в дорогу навязчивая мысль увидеть то, что было дорого и сильно запало в душу, места, где проходило твое детство. Да, скорее всего, это попытка провести самоанализ с высоты прожитых лет, захотелось почувствовать разницу восприятия от увиденного глазами юнца и зрелого мужа. Это, пожалуй, сопоставимо с тем, как ты прочитаешь роман «Отцы и дети» в 9 классе и уже прочтешь, будучи сорока- или пятидесятилетним мужчиной.

На этот раз мой путь предстоит преодолеть по родной реке Мологе, там, в нижнем ее течении, на границе 2х областей пустил свои корни тогда еще молодой дубок. Вот с ним-то и предстоит мне встретиться. Время ранняя весна для путешествия выбрано не случайно. Уж больно летом мелеет река! Трудно пробраться по ней, не зная фарватера. Пригревает ласковое солнышко, легкие облака скользят по ярко-синему небу. Только вода шумит и шумит, не зная покоя, увлекая за собой и льдины, и упавшие деревья. Все перемешалось в весеннем водовороте.

Вот и первый до боли знакомый пейзаж, левый берег, немного холмистый, окаймленный теперь уже крупным дымчатого цвета осинником и березняком – это слободская сторонка. Ничего вроде бы не изменилось, да нет, то тут, то там по всему березняку проклюнулись сосенки, как будто детский сад где-то рядом, и они сбежали оттуда. И даже развороченные берега устроителей нефтепровода с кучами мусора и грудами погибшего леса не смогли омрачить далекие воспоминания. Напротив, на правом берегу, угрюмо шумит чудом уцелевший от наших дровосеков хвойный лес. Любила здесь у островов порыбачить местная заядлая рыбачка, бабушка Лиза. Вроде бы и не женское это дело, а, видать, запало в душу, да так, что на всю жизнь. Не раз мы чуть не натыкались на ее лодку в тумане утреннего рассвета, часами могла она простоять неподвижно, в ожидании чуда поклевки. И знаете, без рыбы домой не приходила. Вдали показался странно передвигающийся силуэт. Подъезжаем поближе – да ведь это наша древняя старушка! Нет той гордой походки, что была раньше, с высоко поднятой головой. Теперь с палочкой, чуть согнувшись, передвигалась она вдоль берега, поэтому и не узнал ее раньше. Что на этот раз позвало ее в дорогу, остается только гадать? Наверное, как и я, обходит свои владения, размышляя о своем насущном, предавшись своим мыслям, роем шумящим в голове, я как-то отвлекся, а тем временем одна картина сменяла другую. Осторожно проплывая вдоль крутого обрывистого берега, на нем расположились мои старые знакомые, теперь уже огромные сосны – подружки. Такое впечатление, что они когда-то как девчонки пришли с соснового бора на посиделки, да так и остались тут, на высоком берегу, пустив свои корни. Наверное, испугались, что в сосновом бору останутся незамеченными. Однако время и весенние паводки не пощадили их, все больше и больше подмывая их корни. Половина уже повисла в воздухе, стали засыхать, и только остается удивляться их жизнелюбию, забывая о своих ранах, они тайком подсматривают в весенние воды, пытаясь узнать, все ли в порядке с их кроной. Вот и обрывистый берег с его обитателями уже позади. Напоследок покачали своими ветками подружки-сосенки, с надеждой, что эта наша встреча не последняя.

А впереди уже остров-корабль, таким его можно увидеть летом, а сейчас если что и напоминает о нем, только парусные мачты торчащего из воды ивняка, остальное все покрыто весенним водяным потоком.

Так незаметно моя лодка пристала к берегу, как и прежде, своего друга я увидел издалека. Из молодого дубка он превратился в могучее древо. Я невольно залюбовался природы творением, без листвы он выглядел просто атлетом, его могучие сучья устремились вверх, пытаясь объять необъятное. Под впечатлением от увиденного я сразу и не заметил, что под его могучей кроной разместилась молодая березка. Она, как бы стесняясь своей молодости, пыталась спрятаться за ствол своего властелина. Как сюда она попала, остается тайной. Наверное, такой же одинокий тетерев, облюбовав могучую крону для очередной трапезы, при этом обронил березовую сережку, и та пустила свои корни на радость своему крепкому соседу. Я мысленно представил себе такую картину – ведь была прошедшая лютая зима, лес замер в оцепенении, холода сковали реку. А дуб стоял, запорошенный снегом, широко раскинув могучие ветки, а под ним спасалась молодая березка, кроткая и красивая. Мороз и иней наряжал ее, как невесту, так и стояли они вместе, наперекор всем невзгодам. Дуб сдерживал ненавистный ветер всей своей массой, желая любой ценой спасти свою подругу, так и пережили они еще одну морозную, суровую зиму. Я по-хорошему позавидовал этой березке, вот так бы людям находить свои половинки, учась у природы умению выживать и радоваться дуновению ветерка, первым лучикам солнца, первому крику младенца. Мне невольно вспомнилось стихотворение А.Твардовского «Дед Данила в лес идет»:

До того Даниле любо Вновь подробно изложить Что нельзя, мол, жить без дуба, А без клена можно жить, Что не может клен под срубом Так, как дуб, столбом служить, Что береза – клену впору – Тот же слой, и тот же цвет. Но не может быть и спору, Что замены дубу нет. Дуб – один, на то и слово, Царь дерев. Про то и речь.

Да, что и говорить, в природе царь зверей – лев, в лесу царь дерев – дуб.

Природа сама, в очередной раз, подсказывает нам выход из демографического кризиса, вы только внимательней приглядитесь к окружающему миру, стараясь жить в согласии с самим собой. Вот тот стержень вечности, обновления природы и всего живого в ней.

ИВА

На берегу небольшого ручья как-то незаметно для всех обитателей леса, да и ее близстоящих соседей маленькая лоза превратилась в красивое могучее дерево. Ива и не думала, что облюбовав это место, она станет свидетелем рождения нового соседа. Зато это хорошо понимали любители таких заводей – бобры. О их способностях по плотницкой части слагали легенды. Они в считанные дни усмирили могучий нрав лесного ручейка, перегородив его плотиной. И тут уж вольно или невольно произошло рождение лесного пруда. Молодая ива обласканная летним солнышком как-то и не заметила своего нового соседа, она продолжала игру с летним ветерком, нашептывая ему что-то таинственное, своей листвой. Но время юности проходит, наступает зрелость и она свои взоры обратила на своего соседа, успевшего к тому времени уже зацвести. Да и ручей особенно в дождливую погоду показывал свой норов, все больше и больше напоминая о себе.

Да если б дерево умело говорить, а видело оно много и рождение этого пруда и как над ивой метал гром свои огненные стрелы, но беда миновала ее, оставляя свидетелем минувших лет.

От времени на теле ивушки стали появляться изъяны, как оспа оставляет следы на лице властелина природы. Кора на иве с каждым годом становилась все жестче и жестче, как руки у пастуха Иваныча, прожившего долгую и трудную крестьянскую жизнь. Ива слышала, когда он будучи еще молодым хлопцем шептал красавице Наталье нежные слова. А потом их сынишка, Антон, прибегал и купался в теплых водах лесного пруда. А заодно из молодых веток все той же ивы, вырезал рогатки. Это уже он потом повзрослев, хранил и прятал в дупле старой ивы, от бати, свои первые сигареты и папиросы.

Шло время, красавица Ива стала слабая помощница плотине. Ее корни уже не могли удерживать злодея-ручейка. Да и такая материнская опека его больше не устраивала. Под под своим молодым весенним напором нашел он слабое место, рядом с самым стволом старушки Ивы. С каждым своим напором, он все больше и больше предлагал свободу застоявшейся воде. И та обезумевшая от счастья ринулась вперед на встречу своей судьбе, где и кто ее еще остановит?

Если бы дерево умело говорить, много бы секретов узнали люди и о том дупле, что до сих пор доставляет боль застаревшему телу. И о той норе, что образовалась под ее корнями, трудно сказать чья это работа – трудяги барсука или того разбушевавшегося ручейка. Старое дерево, дырявая плотина, пожухшая не-скошенная трава предстали перед моим взором. И только слабая надежда на новую жизнь кое-где пробившиеся молодые побеги малины скрашивали унылость и запустение.

ОВРАГ ДЕТСТВА

В жизни любого человека есть на земле уголок, который ему дорог и памятен, особенно, если он связан с тем местом, где родился и рос. И я — не исключение.

В детстве нас, ребятню, как магнитом, тянуло в овраг, который начинался у железной дороги, а кончался в устье реки Кетьма. По краям его стояли столетние сосны и ели, а между ними кое-где, пробивалась их ласковая поросль.

Весной, когда уровень воды в реке поднимался, вода сплошным потоком заполняла русло оврага, и он становился похож на искусственный канал. А нам, босоногим пацанам, только это и надо. Мы мастерили деревянные плоты, благо подручного материала было предостаточно, и пускали их по воде в овраге. Какие там проходили ушаковские военные баталии!

Но скоро вода уходила, и на смену ей вырастала трава, где мы играли в прятки. А потом приходили косари.

Шли годы, мы повзрослели. Изменился и мой овраг детства. Он усох, осыпался, захирел.

Вода весной уже не заполняла его, не слышно стало детских голосов на его берегах. Подросшие елочки становились украшением квартир моих односельчан в новогоднюю ночь.

Но меня вновь и вновь тянуло к оврагу детства. И вот однажды я спустился на дно оврага. И тут из-под ног выскочил матерый русак. Он задал такого стрекача, что только я его и видел. Я тут же наманил на след молодую гончую. И какая же была радость: гончая погнала уходящего зайца.

Вот так произошло рождение молодой гончей. Вскоре она вернулась с чувством исполненного долга, стала изучать место лежки зверя.

После этого случая мои посещения оврага детства стали постоянными. И всякий раз я находил здесь своего знакомого зайца, что приводило в восторг моего постоянного компаньона.

Так уж случилось, что я покинул эти края, уже нет того зайца и той гончей. Но остался овраг, и, когда я вернулся, сразу отправился на встречу со старым другом. Я едва узнал его. Овраг детства показался мне старым, дряхлым стариком с поникшей головой и с сутулыми плечами, которые были изрезаны колесами лесовозов и бульдозеров. Не было на его плечах столетних сосен и елей, молодой елочной поросли. Дно оврага устилали банки и склянки, битые машины, телевизоры и холодильники. Казалось, он беззвучно взывал: что же вы делаете, люди?

Вот так закончилась жизнь моего оврага детства, а заодно и моя страница воспоминаний.

ПЕРВАЯ КАПЕЛЬ

Вот, кажется, и закончилась еще одна суровая здешняя зима. Хотя она еще и диктует свои условия, по утрам мороз еще щиплет уши и нос, да нет – нет запорошит нас свежим снегом, заставляя вновь взять в руки лопаты, поспешно убранные до следующей зимы. Все говорит о том, что зима себя еще покажет. Но стоит лишь выглянуть солнышку, и все живое преображается, мартовское светило уже не заглядывает к тебе в сапоги, а заставляет снять шапку. Вот и лес весь преобразился, расправил свои натруженные ветки, сбросившие снежный покров, они весело переговариваются между собой, с грустью вспоминая о своих погибших собратьях. Ноздреватый, но еще колючий снег все дальше и дальше отступает от стволов елей и сосен. Вот они стоят, словно окольцованные – иллюзия такого брачного союза еще долго продлится, но процесс уже пошел. Близится полдень, все ждут с нетерпением чего-то нового. И это случилось – первая капля, упавшая на отливину, как молот ударил по наковальне, и тут уж началось. Первым заплакал застрех – капли одна за другой пустились в весенний водоворот.

Рядом стоящая столетняя пихта еще с вечера украшенная морозцем в бисерный кафтан бодро красовалась своим нарядом перед своими менее удачливыми соседями. Пригреваемая весенним солнышком вдруг ни с того ни с сего она резко заплакала. Вмиг от былого бисерного наряда остался только мираж. Вот и пришла по-настоящему русская весенняя капель, влагой наполняющая землю Земля с жадностью впитывает ее, чтобы затем сторицей напоить весенние всходы. Все в природе связано между собой - тепло и холод, влага и солнце, каждый год повторяясь наперекор всему, как эта весенняя капель.

СЕРЕДИНА ЛЕТА

Близится середина лета, вот-вот она наступит! Вот уже и праздник Ивана Купа-лы позади со всеми его обрядами и ритуалами, ритуалом очищения через костры и крапиву, с легендами о русалках. Сенокос в полном разгаре, буренки уже не хватают траву полным ртом, как это было в начале лета, заблестели на солнце, сбросив старую зимнюю шубу. Собираясь на пригорке на отдых пожевать жвачку, а заодно и посплетничать на своем коровьем языке обо всем, но только не о том, где их интересы начинают пересекаться. Это объект всеобщего воздыхания - спокойно пасущийся невдалеке бык Мишка. Как бы не опоздать, претенденток-то много, а он один! А природу не обманешь, закон продолжения рода стал забивать кормовой инстинкт.

А тем временем в хозяйстве забот прибавилось, поспела клубника, да и что там клубника! Она дома, на грядке, всегда под рукой! А вот черники надо успеть запасти, будут на зиму витамины для глаз, да и пироги с черникой – пальчики оближешь! Не зря в народе говорят: «Горстка ягод – здоровья на год». А в полях уже рожь готова заколоситься. Теплое лето и обилие влаги привело в восторг любителей тихой охоты, первые колосовички проклюнулись, да еще какие. Боровики с подосиновиками попали в лукошко. Уж больно хороша закуска к хорошему застолью! Так что спешите, короток бывает сезон тихой охоты, опьянит душу, только войдешь во вкус, глядь – и эта летняя услада канула в давность. Но не стоит расстраиваться, на смену грибам грядет пора первого огурца. В отличие от первого, у хорошего хозяина до осени свежий огурец на столе. Увлекшись заготовкой витаминов и кормов впрок, я совсем обошел стороной любителей попариться. Им я советую венички заготовить на зиму, еще немного – и пожелтеет лист. И никакой лечебной силы в таком венике не будет. А ведь березовый веник душу лечит, дубовый – силу дает, а липовый – для услады.

Да, лето в полном разгаре, и, я думаю, это время года еще многими дарами удивит нас!

( вернуться к содержанию номера )