журнал писателей России

Борис ПРОСВИРИН

ИДУ В РАССВЕТ ТРОПИНКОЙ ТОРНОЙ

Иду в рассвет тропинкою торной,

В веснушках рос — лицо лугов,

И тянет свежестью озёрной

С отлогих тёмных берегов...

А я иду в залив покосов,

Подставив солнышку плечо,

И смех желтеющих колосьев

Мне греет душу горячо!

Иду тропой, и в дымке синей

Я слышу тут сквозь ветра зов,

Как бьётся сердце всей России

В волненье зреющих хлебов.

* * *

Деревья в белом, словно главы храмов,

Таят веков седую простоту,

А улицы разлив, как панорама,

Летящая куда – то в высоту.

Но по весне деревья вновь проснутся,

Освободясь от серого холста.

И на душе торжественно сольются

Мятежный дух, простор и красота.

НАЧАЛО

От глаз людских укрывшись в чаще,

Стоял, задумчив и высок,

Черноволосый, сильный пращур,

С улыбкой глядя на ВОСТОК.

Пригнувшись, след узрел медвежий,-

Был не один шатун лесной! —

С дубами спорил ветер свежий

И с веток лист срывал резной.

Свистели птицы спозаранку

Над безымянною рекой,

И он назвал её Саранкой,

Как будто бы цветок лесной.

Качались маковками сосны,

он назвал её Саранкой,

Как будто бы цветок лесной.

Качались маковками сосны,

На сотни вёрст шумя окрест,

Прошёлся пращур долом росным,

Подумал: «Лучше нету мест!»

В какую сторону не тронься,

В глухих заблудишься местах.

Река, весёлая от солнца,

Смеялась рядом в двух шагах.

Из-за ремня топор он вынул

И эхо вздрогнуло кругом,

Когда он, напрягая спину,

Почал здесь ставить первый дом...

НАД РОССИЕЙ

Солнце встало с Востока

Над Россией моей.

Где лишь пыль да толока

И безверье людей.

Что от жизни устали

И надеждой живут.

А давно ль воспевали

Не свободу,

А кнут?

Эта двойственность в людях,

Помраченье в сердцах,

Сеял в тягостных буднях

Липкий,

Гаденький страх.

И боялся их разум

Видеть явное зло,

И прозренье не сразу

К этим людям пришло.

Но едва прикоснулись

К Правде

Люди труда,

Их опять обманули,

Завели не туда.

Счастье снова далёко

От усталых людей...

Только пыль да толока

* * *

Сквозняком от годов потянуло,

Холодит мою душу и плоть,

Только я средь житейского гула

Не приучен пустое молоть.

Да, живётся пока трудновато,

И удача ко мне не спешит,

Но не стану искать виноватых

И горячку пороть от обид.

Слава Богу,

Здоровье в достатке,

Чтоб с тобою поспорить, с бедой!

И готов я шагать без оглядки

За своею капризной судьбой.

И пока есть надежда и сила,

Я живу,

Не кляня бытиё,

Ведь недаром мне мать подарила

И любовь и терпенье своё!

ДВИЖЕНЬЕ

Жизнь начинается с дороги:

С просёлка,

с просеки

с тропы.

Когда душа болит в тревоге,

Себя в дорогу торопи.

На месте обрастает камень.

Мертва вода гнилых болот,

Но целый мир перед глазами —

Иди к нему. Тебя он ждёт.

Он рад тебе травинкой каждой

И мягкою пыльцой дорог,

Он рук твоих пытливых жаждет.

Держащих плуг иль молоток.

ХЛЕБ

Нынче хлеб мы едим.

Не считая,

Ни горячих ломтей.

Ни краюх.

Августовского каравая

Бесподобен солнечный дух!

Дух добра и довольства,

И силы,

От которого в душах светлей.

Сколько в нём и теплинки

И сини,

И погожих,

И пасмурных дней!

Знает каждый, кто в поле работал.

Как несносен удушливый зной.

Как глаза разъедает потом

За горячие дни посевной.

В хлебе чёрном

С кислинкой особой

Я великие вижу труды.

Просоленных насквозь хлеборобов

И тяжёлое бремя страды.

Но порою легко и беспечно

Хлеб едим, и понятия нет.

Что живёт в нём мудрейшая вечность -

Наших прашуров праведных след…

ДУЮТ С МОКШИ ОЗЯБШИЕ ВЕТРЫ

Дуют с Мокши озябшие ветры,

Забываю о долгой зиме…

Ты прислала мне веточку вербы –

Три серёжки! – в последнем письме.

Моё сердце оттаяло сразу,

Слышу гомон грачиной вдали.

Я поставлю в стеклянную вазу

Этот дар отдохнувшей земли.

И отныне я буду спокоен:

Есть родная душа на земле…

Имя милое, имя простое

Я пишу на оконном стекле.

МОРДОВСКИЙ КРАЙ

Синицы будят свод небесный,

Звенит нагретая земля,

И день, опять такой чудесный,

Зовёт в широкие поля.

А сердце бьётся, сердце радо,

Любуясь хлебным колоском,

Озёр пречистая ограда

Волнует острым холодком.

Слова рождаются о счастье,

Они всё громче и светлей…

Мордовский край в моих объятьях,

И я – в объятиях полей!

( вернуться к содержанию номера )