журнал писателей России

ЯД ЛЮБВИ

Тамара ХАНИНА

Я разговаривал по телефону со своим другом Максом. Его жена Нина, отобрав труб-к у, стала сочувствовать мне:

– Вечно она у тебя где-то шляется. Все порядочные жёны давно уже дома. Может, у неё любовник завёлся? Ты бы проверил. По-моему, она совсем распоясалась: грубит не только тебе, но и нам. Пора бы и меры принять.

– Нина, я тебе не в первый раз говорю: оставь Светлану в покое. Это моя жена, и проблемы мои. Я люблю её, и что бы мне ни говорили, ни за что не расстанусь с ней.

В коридоре послышался какой-то шум. Я вышел в прихожую. Жена, швыряя обувь во все стороны, отыскивала тапочки. Как всегда в последнее время, она была раздражена.

– Ланочка, девочка моя, ну что ты так нервничаешь? Сейчас я найду твои тапочки. Вас опять на работе продержали?

– Продержали. Тебе не всё равно? Вместо того чтобы прогуляться на сон грядущий, ты опять наветы своих друзей слушаешь. Особенно Нину, она уже достала меня своими нравоучениями.

– При чём здесь мои друзья? Я о тебе забочусь. Вот тапочки твои нашёл. Если бы ты оставляла их в одном и том же месте, то и искать бы не пришлось.

Она надела тапочки, прошла в ванную комнату, умылась, переоделась и села за стол в кухне.

– Ты хоть что-нибудь приготовил? Как всегда, шаром покати. Мог бы и о жене позаботиться.

Я достал из холодильника сыр, колбасу, масло, включил чайник, налил ей чаю и пошёл спать. Что происходит с ней? Всегда такая весёлая, энергичная, неунывающая, она вдруг в одночасье, которое, правда, длится уже три месяца, стала раздражительной, равнодушной абсолютно ко всему, в том числе и ко мне. Она похудела, побледнела, я давно уже прошу её показаться врачу, но тут же начинается истерика, и мне приходится отступать. Верил ли я намёкам Нины на то, что у моей жены есть любовник? Пожалуй, нет. И всё же я опустился до того, что однажды решил проследить за ней.

Из библиотеки, в которой Лана работала, она вышла вовремя. Затем пешком добралась до Невского проспекта, посетила несколько магазинов одежды и обуви, выпила чашку кофе в пирожковой, прошла ещё несколько остановок и села в автобус, который довозил её до нашего дома. Я быстро поймал попутную машину и приехал домой чуть раньше её. Мне было стыдно за своё недоверие Ланочке.

С Максом и Ниной я дружу давно. Мы вместе учились в школе, даже в институт поступили в один и тот же, в Технологический. Нина, весёлая, остроумная девушка, любила всевозможные розыгрыши и была душой любой компании. Но чаще всего мы втроём ходили и в кино, и в театры, и в гости. Нас так и называли «неразлучной троицей».

Как-то в один из праздничных вечеров, возможно выпив лишнего, Нина сказала мне:

– Родион, я всё хочу тебе раскрыть глаза на наши отношения. Я давно люблю тебя, но ты этого не замечаешь или делаешь вид, что не замечаешь.

– Ты удивляешь меня, ведь мы старые друзья, и надеюсь, что ими и останемся. Ты же знаешь, что Макс тебя любит. Давай договоримся: сегодняшнего разговора между нами не было.

– Глупый ты, Родион. Хорошо, считай, что я пошутила.

Окончив институт, Мак с и Нина поженились. А я ещё года три ходил в холостяках. И вот однажды, зайдя в кафе-мороженое на Невском проспекте, я увидел Светлану. Меня как молнией поразило: я не мог глаз отвести от этой девушки. Красавица ли она? Не знаю, восприятие красоты у всех разное. Меня больше всего привлекают в людях глаза. У Светланы они зелёные-зелёные, как цвет травы или листьев ранней весной. Светловолосая, со вздёрнутым носиком и выпуклыми губами, особенно нижней, что придавало ей вид обиженного ребёнка, она так открыто и доверчиво смотрела на мир, что внутри у меня разлилось какое-то тепло, которое греет меня до сих пор. Она была одна, и я присел за её столик. Мы познакомились, разговорились, потом я проводил её до дома. Нам было так легко общаться, словно мы давно знаем друг друга. Вскоре я уже не представлял своей жизни без Ла-ночки.

Пришло время познакомить её с моими друзьями. Максу она сразу понравилась, а вот Нина отнеслась к ней довольно настороженно. На следующий день она позвонила мне.

– Родя, по-моему, она тебе не пара. Не очень умна, одета как-то безвкусно, и ростом не вышла, да и красавицей её не назовёшь. Ты достоин большего.

Я обиделся на Нину, хотел бросить труб-к у, а потом сказал:

– Что бы ты ни говорила, запомни одно: я люблю эту девушку и знаю, что буду счастлив с ней.

Вскоре мы поженились, всё у нас складывалось отлично.

И вдруг Ланочка стала совершенно неузнаваемой. Что же делать? После долгих уговоров она всё же согласилась показаться психологу. Это была подруга моей мамы Майя Сергеевна. Побеседовав с Ланой, она сказала мне, что практически жена моя здорова, но что-то совершенно непонятное гложет её изнутри, делает раздражительной.

– Я тебе дам необычный совет: своди её к моей знакомой Марине, она ясновидящая. Я понимаю, что моё предложение не только удивляет, но и возмущает тебя. Я сама не верю никаким шарлатанам, которых развелось великое множество. Но это

особый случай. После автокатастрофы она перенесла клиническую смерть, впала в кому, но вскоре вышла из неё. Совершенно неожиданно для себя Марина стала видеть людей буквально насквозь. Я её зову Мес-сингом в юбке. Ей советовали открыть свой салон, но она этого не хочет. Так как мы с ней знакомы давно, то по моей просьбе она примет вас, и я уверена, что обязательно найдёт причину недуга Ланы.

Вместе с Майей Сергеевной мы всё же уговорили Лану посетить ясновидящую.

Марина, женщина лет сорока, пригласила нас в гостиную, одну стену которой занимал огромный аквариум с яркой подсветкой. Заполненный зелёными водорослями, какими-то керамическими замками и экзотическими рыбками, он создавал такой покой и уют, что мы сразу почувствовали какую-то расслабленность и умиротворённость. Марина предложила мне сесть в кресло, стоящее в углу комнаты, а сама вместе с Ланой устроилась за столиком у аквариума. Внимательно посмотрев на мою жену, она несколько минут молчала, а затем начала говорить совершенно удивительные вещи.

– Ты приёмная дочь, а твоих родителей убили бандиты, ворвавшиеся в дом. Жили вы тогда на Кавказе, время было суровое, сложное. Ты чудом осталась жива, так как убийцы просто не обратили на тебя внимания: ты мирно спала в кроватке крепким детским сном, ведь тебе было всего два года. Взяли тебя к себе соседи, которые срочно выехали в Россию, и теперь уже много лет, а вернее двадцать три года, живут здесь, в Петербурге. Они вырастили тебя и любят как родную дочь.

Я был просто поражён услышанным. Этого не знал не только я, но и сама Светлана. А Марина продолжила:

– На тебя навели порчу, так любят называть это различные экстрасенсы. Я этот термин не признаю. Для порчи или сглаза, как хочешь это понимай, нужен личный контакт, в котором используется гипноз. У тебя всё сложнее. В твоём окружении есть женщина, которая ненавидит тебя и желает тебе смерти. Зовут её Нина, вы даже дружите с ней. Так вот она не пожалела огромную сумму денег, почти тысячу долларов, за визит к колдуну. Он дал ей флакон с жидкостью, содержащей сильное психотропное средство. Его привозят из стран Востока. Человек, который небольшими дозами получает этот яд, постепенно меняется, так как препарат действует на мозг. Я помогу вам: меня просила об этом Майя Сергеевна, а я ей многим обязана. Противоядие, это специально приготовленный бальзам, к сожалению, он очень дорогой, поэтому вам придётся заплатить за него четыреста долларов. И не забудьте главное: никаких контактов с вашей «подругой».

Мы вышли от Марины совершенно ошеломлённые услышанным. Лана сказала, что обязательно поговорит со своими родителями, чтобы узнать, правда ли то, что сказала ей ясновидящая.

На следующий день мы с женой собрали самые необходимые вещи и перебрались к её родителям, живущим в Сестрорецке. Это дало нам возможность полностью избежать контакта с Ниной. Принимая каждое утро натощак столовую ложку бальзама, Лана очень скоро почувствовала себя значительно лучше. Опять появился румянец на щеках, она стала более спокойной, уравновешенной, то есть ко мне возвращалась моя прежняя Ланочка.

Поговорив с родителями, она узнала, что всё так и было, как рассказала нам Марина. Скрывали они это только потому, что не хотели травмировать Светлану, которую они считают своей дочерью и очень любят её.

Нина и Макс часто звонили нам, интересовались, почему мы исчезли из своего дома. Особенно это беспокоило Нину. Я сказал, что родители Ланы сейчас нуждаются в нашей помощи. Нина звонила почти каждый день, всё спрашивала, когда же мы вернёмся. Терпеть всё это я больше не мог, поэтому сказал ей, что нам надо поговорить. Мы условились встретиться в кафе на Невском проспекте.

Увидев меня, она радостно кинулась ко мне, сказала, что очень соскучилась и удивлена, как можно так долго пропадать где-то.

– Выслушай меня внимательно, – начал я. – Мы всё знаем о твоих подвигах, о твоём походе к колдуну и даже о том, что ты потратила огромную сумму на то, чтобы сжить со свету мою Ланочку.

Нина просто опешила. Потом стала оправдываться, утверждая, что всё это неправда, а жидкость просто для отворота и только.

– Вот ты сама и призналась. Я не говорил ни о какой жидкости. Максу, конечно, я ничего не скажу, постарайся убедить его уехать с тобой куда-нибудь в другой город. В общем, исчезни из нашей жизни. Прощай!

И я быстро, не оглядываясь, хотя Нина что-то кричала, взывая ко мне, вышел из кафе.

На следующий день, рано утром, мне позвонил Макс.

– Приезжай скорее в больницу, мне нужна твоя поддержка и помощь: Нина лежит в реанимационном отделении, она чем-то отравилась.

Конечно, я понял чем, но говорить об этом не стал. Когда я приехал в больницу, то с трудом узнал Макса: он совершенно сник, на него было больно смотреть. Я пытался успокоить его, говоря о том, что всё обойдётся, сейчас доктора чудеса творят даже в самых сложных случаях. Вскоре к нам вышел врач. По его лицу я понял, что хороших вестей мы не услышим. Обращаясь к Максу, он сказал:

– Мы сделали всё, что могли, но, к сожалению, яд оказался слишком сильным, а ваша жена приняла очень большую дозу. Вы не знаете, где она могла раздобыть такое сильнодействующее средство? Глубоко сочувствую вам, но, увы.

Макс плакал, уткнувшись в моё плечо. Чем я мог его утешить? Рассказать всё, как было, – значит усилить его страдания. Пусть в его памяти Нина останется такою, какой он знал её и любил.

И мне, и Лане было очень жаль её, несмотря на то зло, которое она принесла нам.

– Как же она любила тебя! – проговорила Лана. – Надо иметь большое мужество, чтобы вот так уйти из жизни.

Я долго думал об этом позже. Мужество ли это? Или просто нежелание жить дальше с таким грузом вины, который она взвалила на себя? Неужели любовь, чувство созидающее, может до такой степени разрушить человеческую личность, что она становится способной на преступление? Сплошные вопросы, на которые трудно дать однозначный ответ.

Санкт-Петербург           

( вернуться к содержанию номера )