СУДЬБОНОСНЫЕ СОВПАДЕНИЯ

Александр ЛАНЦОВ

К Михаилу Михайловичу Пришвину в литературном мире я отношусь как к личному судьбоносному писателю, причем я расцениваю его сопровождение меня по жизни - как мистическое. Судите сами. Я родился и вырос за Полярным Кругом, на Кольском полуострове в Мурманской области, в 50 километрах от горного озера Имандра, воспетого писателем в произведении «За волшебным колобком», в советское время эта книга называлась «Из записок на крайнем Севере и Норвегии». Всемирно известный писатель прошел пешком от Кандалакши до Колы, а это более 230 верст! Рыбачил на знаменитых здесь реках, озерах, охотился на зверя с коренными жителями Севера -саамами и лопарями, описал для европейцев уникальные этнографические, душевные, культурные особенности этих людей. Поэтому такая книга становилась настольной в личных библиотеках всех уважающих себя людей, стремящихся вникая оценить красоту Севера. Она неоднократно переиздавалось в советский период Мурманским книжным издательством, считалась местным бестселлером и пользовалась огромным спросом, особенно у рыбаков, охотников, геологов и моряков. В мир Пришвина меня привели за руку в восьмилетием возрасте, как только я выучился более-менее самостоятельно читать. Для учеников младших классов в школьной библиотеке самый обширный раздел был отведен творчеству М.М. Пришвина и В.Н. Бианки. С 1 -го по 5 класс нас в полном смысле воспитывали М. Пришвин, В. Бианки, с 5-го класса А.С. Пушкин, А.Т. Твардовский, В.В. Маяковский -в школе были оборудованы отдельные кабинеты - музеи этих поэтов. Еженедельно, до 5-го класса в расписании был урок внеклассного чтения. Вела эти уроки библиотекарь, специалист с высшим литературным образованием. Являясь глубоким почитателем таланта Михаила Михайловича на каждом занятии она читала нам его произведения и мы, каждый на выбор, тоже читали перед всеми рассказы, какие кому полюбились. Мы все его считали за земляка и очень этим гордились. В моей жизни Пришвин незримо присутствовал постоянно. С 3-го класса я занимался в школьной изостудии зооскульптурой. Вел изостудию ветеран войны, но старым не выглядел, работал он каким - то немалым начальником в горнодобывающей отрасли, подчиненные его боялись, полпиджака у него занимали орденские планки, о войне ни слова, тогда было не принято. От старших слышали, что он бывший боевой летчик морской авиации прикрывал от Люфтваффе Северные конвои судов союзников, был сбит над Баренцевым морем, выжил в ледяной воде пока его спасли, впоследствии от того переохлаждения у него постоянно тряслись руки, а что бы лечить это дело врачи посоветовали ему освоить скульптуру. Он освоил зоо-скульптуру, занимался с нами в свободное от работы время, был добряк, каждого проводит вечером до дому и сдаст на руки родителям, но к качеству скульптур подходил строго. Вот. вспомнил о руководителе изостудии и подумал: какая все- таки мне выпала честь по судьбе получить наставничество об искусстве от такого редкого человека! А напомнил о нем опять таки -М.М. Пришвин! Чудеса! Так вот руководитель изостудии из всех животных, которых мы лепили, особенно выделял лосей, сам их вылепил не один десяток, а нам показывал мастер-класс - ваяние скульптуры лося с закрытыми глазами, мы ахали как это у него выходит! Мой же лось не очень- то у меня получался, скорее совсем не получался, и я девятилетний по этому поводу расстраивался до слез. Руководитель спросил у меня видел ли я когда-нибудь живого лося, я ответил что нет. Тогда давай посмотрим на него глазами М.М. Пришвина и он протянул мне книгу, которая постоянно была в мастерской «В краю дедушки Мазая» и посоветовал мне внимательно прочесть рассказ «Лоси». Я прочитал рассказ и стал ясно представлять себе этих животных уже не с картинок, а как живых, и моя скульптура пошла и получилась не хуже, чем у других. Потом были медведи белый и бурый, мамонт, рос-сомаха, доисторические динозавры, но лось запомнился особенно, без Пришвина вряд ли слепился, пришлось бы изостудию бросать! Чудеса!

Постарше, в подростковом возрасте помню такой случай связанный с творчеством Пришвина. Были с родителями в гостях в семье лучшего друга моего отца. В отпусках и в свободное от работы время они с отцом просто жили на озерах, в том числе и на Имандре, занимаясь рыбным промыслом - любимым в то время досугом мужчин нашей местности, кроме рыбы это приносило им здоровье и долголетие.

И зашел у них разговор о ценных породах рыб, какие приходилось ловить и поймать. Заспорили они о достоинствах семги и кумжи. Семга преимущественно речная рыба, любит пороги, про места ее обитания говорили так: семга идет вместе с хариусом по быстрым рекам. Кумжа - озерная рыба, обитает в озерах, в глубоких ямах, про нее говорят кумжа ходит вместе с сигом. Семга ловиться проще, чем кумжа, не надо искать ямы, задействовать лодку, лови ее прямо с берега на обычную мормышку. А вот за кумжей попотеешь на веслах, мало место найти где она есть, так еще на лодке кругами нужно жестяную торпеду с десятком крючков часами кружить, причем исключительно на веслах, мотора кумжа не выносит - сразу уйдет.

Из-за сложности излова любой рыбак поставит кумжу по ценности на первое место, а вот по нежности и вкусу мяса не рыбак выделит семгу, за это и спор у друзей. Спорили, спорили, по телефону у знакомых выясняли, кому кто больше предпочтение по ценности отдает, об заклад бились. Рыбаки за кумжу, не рыбаки за семгу. Пятьдесят на пятьдесят, в тупик зашел спор. Тогда друг отца достал из личной библиотеки томик М.М. Пришвина «Из записок на Крайнем Севере России и Норвегии» и зачитывает место из рассказа «По Имандре», где Михаил Михайлович спрашивает о том же у местного старожила: «А что лучше, - спрашиваю я, кумжа или семга? Какая кумжа, какая семга. Все таки семга лучше: семга - семга и есть. Ты скажи кумжа и сиг, вот

Так… Ну раз Пришвин написал, то пусть так и будет, семга лучше.!

Вот так и разрешился спор, где Пришвин выступил экспертом, году наверное в 1970. Приехал я по распределению в 1986 году в г. Сольцы, первый раз проезжаю на автобусе мимо урочища Песочек, глянул на реку Шелонь, ахнул - красота! Ну, думаю: «Не может быть, чтобы кто-то из знаменитостей это место не посещал». В первый же день как устроился в гостиницу, зашел в Солецкий книжный магазин, тогда еще на Володарского-13. а там как раз привоз. Первая книга, какую мне протягивает продавец, чтобы я поинтересовался - «Избранное» М.М. Пришвина! Помню, я так обрадовался очередному судьбоносному совпадению, повеяло родным, перечитал все. Ну, просто - Чудеса! Но, до 1990 года еще не знал, что Пришвин жил и творил в Песочках! В 1990 году летом там был я приглашен местным священником: домой на чай, где он мне об этом и сообщил. Когда он это сказал меня как жаром обдало, надо же снова какие у меня очередные судьбоносные совпадения:! Я оказался в Сольцах и Пришвин жил под Сольцами!!! Настоящее чудо!!! До сих пор нахожусь под впечатлением того дня! С 1990 по 2005 год я очень увлекся произведениями русского философа конца 19 начала 20 века Василия Васильевича Розанова, перечитал все, что смог достать, просто гонялся за его книгами.

М.М. Пришвин в этот период на прилавках не встречался. Розанов меня поражал широтой знания жизни и проникновением в природу вещей. Захотелось узнать, откуда, как, каким образом и где пришли такие мысли и выводы, точнее в каких местах они появились, где тот особый воздух открытий и озарений. Обратившись к автоби-ографитческим материалам я был поражен, оказывается появление основного пласта наследия этого философа было в пределах посещения им следующих географических мест: п. Вырица, г. Луга, г. Старая Русса, Великий Новгород, с. Медведь Новгородской области (!), озеро Ильмень. Надо же, опять все родное, ничего не надо искать, тот же воздух и та же вода, а как все грандиозно от них к нам! Опять очередное судьбоносное совпадение! Невероятные - Чудеса!

В 2007 году мне посчастливилось взять в Солецкой библиотеке трехтомник М.М. Пришвина и том его дневниковых записей. Отложив на время В.В. Розанова, читаю М.М. Пришвина, вкушаю особый рецепт живительно - исцеляющих слов языка его произведений, ловлю себя на мысли, что ощущается странно-необъяснимое родство этих мыслителей, с одной стороны говорят о разном и на разных языках, а чем-то невидимым родиться между собой, и оба мне по сердцу приходятся. Да в чем же тут дело-то (вопрос). И вот в романе «Кащее-ва цепь» вдруг все становится ясно, предчувствие меня не обмануло! Оказалось, мой любимый философ В.В. Розанов был преподавателем литературы и классным руководителем у М.М. Пришвина в гимназии, где он учился!!! Я был и потрясен и поражен одновременно! Очередное судьбоносное совпадение! Ну, Чудо из Чудес! Вытерев пот со лба, в очередной раз в жар бросило, я вдруг понял, что смерти для таких людей не существует и преград им в достижении нас нет, а потому ожидаю от них очередных судьбоносных совпадений.

Санкт-Петербург

( вернуться к содержанию номера )