* * *
Опять звоню: «Как ты жива, Полина?»
А за окном веков глухая ночь.
И где-то к власти рвутся гибеллины,
И где-то гвельфов прогоняют прочь.
Что делать нам,
как быть влюбленным нынче,
Когда бросают души в пустоту?..
И Данте не увидит Беатриче,
Изгнанником ныряя в темноту.
Как змей крылатый,
плюхнется ракета,
И сколько жизней унесет она?..
Ни старого, ни Нового Завета
Не нужно тем, кого взяла война.
Калифа нет на улицах Багдада,
Кто Голиаф и кто теперь Давид?
И с помощью пращи или снаряда
Ни этот и ни тот не победит.
Какой идеей напитался мститель,
Что с автоматом прячется в лесах?..
Оболганный, обманутый Спаситель
Сидит под стражей в муках и слезах.
Вражда и алчность
властвуют на свете,
Над миром угли черные зари...
Мы, взявшись за руки,
как маленькие дети,
Бредем сквозь эти ужасы земли.
* * *
В астральном мире нету одиночеств,
Там парность звезд, согласие и свет...
Я не люблю гаданий и пророчеств,
Но я люблю единый ход планет.
Пока мы живы, мир наш не разрушен,
В котором жизнь души отражена.
Я знаю, как тебе я нужен,
Но ты не знаешь, как ты мне нужна.
* * *
Снег на граните,
На асфальте снег,
Снежинок и кружение, и сшибка....
О как прекрасен твой негромкий смех,
Спокойная открытая улыбка.
Мы встретились;
что будет там, в конце,
Неведомо, лишь след наш заметает...
Снежинка тает на твоем лице,
О пусть всегда на нем снежинка тает.
* * *
Как странно стоять у Невы,
Рукою касаться гранита,
Когда эти сфинксы и львы
Сиянием лунным облиты.
Как странно - дыханье воды,
Как будто созданья живого:
Как глаз, отраженье звезды,
А вот — и сиянье второго...
И чувствовать странно призыв
Воды за чертой парапета,
Где лунного света обрыв...
И странно — не чувствовать это.
|
* * *
Раздвоилась пред Стрелкой Нева,
Потекла в два разрозненных русла...
Почему-то порою излишни слова,
Почему-то порою так грустно.
Очень многое может людей развести,
Если нежность души заскорузла...
Здесь, на Пушкинской площади,
наши пути
Обретают единое русло.
* * *
В комнату, которую снимаю,
Ты пришла с подарком для меня.
Зябкая. Пальто с тебя снимая,
Разуваю около огня.
А от печки некое сиянье,
В ней, как в дюзах,
пламень голубой...
Это же великое свиданье
С Вечностью, Вселенной и с Тобой.
Сядь к огню,
мой петроградский зяблик,
Все, что в этом мире, оживи...
Маленький космический кораблик,
Нас несущий в космосе любви.
* * *
Ну и что нам Ева и Адам,
Мифы и божественные темы?..
Я всего себя тебе отдам,
Ты уйдешь со мною из Эдема.
Ни к чему нам выдуманный рай,
Да еще с каким-то ушлым змеем...
Сколько там миров ни выбирай,
Он один, и мы его лелеем.
Зря ли ветхим
Назван тот Завет,
Где шипенье гада и запреты...
Он один, прекрасной жизни свет,
И прекрасны все ее заветы.
* * *
Снова запах воды и листвы,
Вновь бушует зеленая вьюга.
Будем долго стоять у Невы
И молчать, обнимая друг друга.
Будет таять вверху синева,
Словно кто-то там пишет картину..
Будет мчаться куда-то Нева,
Изгибая гигантскую спину.
Никуда не торопишься ты,
Потому что все сущее свято,
Так разъяты над бездной мосты,
Как незримое время разъято.
И недвижны гранитные львы,
И ни в чем не нужна им порука...
Будем долго стоять у Невы
И молчать, обнимая друг друга.
* * *
Не на тройке я к тебе,
Не на тройке,
На трамвае приехал, увы...
Мы бредем вдоль Фонтанки и Мойки
И, склонившись, стоим у Невы.
Город словно бы в черной шинели,
Лишь беззвездное небо сквозит...
И поземка утихшей метели
По горячему сердцу скользит.
|