Владимир СКВОРЦОВ
* * *
Утро проснулось, украдкой
медленно входит в окно…
Тихо кроплю над тетрадкой,
сею раздумий зерно.
В жизни искал совершенство
и целовал поэтесс.
Знаю, цена за блаженство –
зависть и мрачный Дантес.
Солнце на рукопись льётся,
дремлет на полке Вольтер…
Если Дантес промахнётся,
ждёт меня свой Англетер.
д. Климовщина, Пестовского района
Владимир КУЛАГИН
НА ПРИГОРКЕ
На пригорке у обрыва
Ранним утром иль под вечер
Осень белкой шаловливой
Вязу прыгнула на плечи.
На стволе присела мшистом,
Выбрав тайное местечко.
Хвост пушистый, золотистый
Огоньком мерцал, как свечка.
Загорелся вяз зелёный,
Искры по ветру раскинул
И зажёг поодаль клены
И звенящую осину.
Через лог к лесной опушке
По траве огонь прокрался
И к березкам на макушки
Жёлтым пламенем забрался.
И горит уж день который
Тот пожар неугасимый,
Озаривший дол и горы
Красотой неповторимой.
|
Виктор ЗАЙЦЕВ
ЖИВУТ В ДЕРЕВНЕ СТАРИКИ
Седой старик сидел на стуле,
Как будто на скале орёл.
Играли желваки на скулах,
Мелькал топор: дрова колол.
А рядом бабка суетилась,
Передвигалася едва,
Шептала что-то, да крестилась
И убирала те дрова.
Собака старая из будки
Махала старикам хвостом,
А в небесах летели утки,
Но стих мой нынче не о том…
Не про заоблачные дали!
Топор устал мелькать в руке.
Тихонько звякнули медали
У старика на пиджаке.
– Шабаш, старуха, отдыхаем…
Да хватит, Дамка, не скули!
Пойдём, жена, побалуй чаем. -
И ловко поднял костыли.
С трудом старуха разогнулась…
– Вчерась летели журавли,
А ноне – утки… – Улыбнулась,
И тихо к дому побрели.
Евдоким РУСАКОВ
ПОЛКОВНИК
С предрассветной прохладой,
Как проснётся петух,
Я шагаю за стадом –
Деревенский пастух.
Я к насмешкам –
Спокоен,
Вовсе то не беда,
Если в шутку
«Полковник»
Назовут иногда.
Ну и пусть!
Пусть на это
Отзовётся мой стих:
Я в «полковниках» летом,
А зимой – в рядовых.
д. Коровкино, Боровичский район.
Игорь ТАЯНОВСКИЙ
У ОТЧЕГО ПОРОГА
Двадцатый век луну рукой потрогал,
Но тем ещё хорош двадцатый век,
Что есть скамья у отчего порога,
Где может всласть подумать человек.
Там вечность звёзды лучшие надела,
И сладко пахнет горькая полынь,
Там нет мечте ни края, ни предела,
А к человеку ластится теплынь.
Его глаза усталые прикрыты.
Сидит и улыбается. Чему?
На лавочке сидит, в планету врытой,
И думается что-то там ему.
Во что раздумья эти воплотятся?
Но чудится: из спящей тишины
Вот-вот ночные бабочки слетятся
На свет его спокойной седины.
|