журнал писателей России

Алексей Ахматов родился в Ленинграде. Детство прошло в Североморске. Учился на физмате Карельского Государственного пе­динститута.

В 19 лет стал участником XVIII конферен­ции молодых литераторов Северо-Запада. В 1994 году принят в Союз писателей России.

С 1997 г. возглавляет секцию поэзии в обще­стве “Молодой Петербург” при Санкт-Петер­бургском отделении Союза писателей России.

Автор четырёх поэтических сборников и одной книги, написанной в жанре литератур­ной критики.

Предлагаемую читателям подборку со­ставляют стихи из последнего сборника «Воз­душный коридор», который готовится к печа­ти в издательстве «Невские просторы».

После сорока ясно осознал, что писатель­ское дело — единственный труд, которым хо­тел бы заниматься с полной отдачей.

        *   *   *

Однажды возникнув, народы

Уходят обратно во тьму.

Зачем столько боли в природе,

И нужно все это кому?

Размазан кем без состраданья

Белок по планете, как крем?

На каждый этаж мирозданья

Вскарабкиваются зачем

Несметные твари, что даже

Сознаньем не наделены?

Но лезут упорно туда же

И мучиться также должны.

И я, со своим поколеньем

Слипаясь в немыслимый ком,

Захваченный мутным теченьем,

Куда и откуда влеком?

Чего же не сплю до рассвета,

Избитые рифмы бубня?

Ведь знаю — не будет ответа

У тех, кто читает меня.

        *   *   *

Я умирал четыре раза

И в пятый раз живорождён.

Итог обычного распада,

Деленья ядер. И сожжён

Четыре раза в топках клеток.

Я, как Лазо за коммунизм,

За жизнь свою сгорел конкретно,

Поскольку каждый организм

Раз в восемь лет меняет клетки

И порождает двойника,

Все ткани обновив и слепки,

Сняв, точно мерки с ДНК.

И если я ещё не спятил,

Тогда, наверно, без прикрас,

Назваться Алексеем Пятым

По праву должен в этот раз.

Наверно, так же птица Феникс

Из пепла возродясь едва,

Поёт: ведь ей огонь до фени,

Поскольку только им жива!

Без клятв и обещаний лишних

Своим я верен мертвецам,

И дело четырех погибших

Ахматовых я не предам.

И хоть никто не просит, знаю,

Что продолжаю их труды:

На их вопросы отвечаю

И плавлю сталь из их руды!

        *   *   *

Мои стихи из сора не растут.

Они растут, скорее, из позора,

Из воспалённой совести. Измором

Они меня, как правило, берут.

Что одуванчик или лебеда?!

Для хищных строчек нету лучше яства,

Чем на душе измучившейся язва,

Чем сердце сокрушившая беда.

        *   *   *

Я вёл себя не так, как было нужно,

Точнее, делал всё совсем не так,

Как в переводе Пушкина натужно

И строго завещал Гораций Флакк:

Веленьям Божьим не был я послушен,

Страшился, часто требовал винца,

Ни похвалы не принял равнодушно,

Ни клеветы, оспоривал глупца.

И поручиться за тунгуза смело

Не смог бы я, считая в тот момент,

Что для поэта все-таки не дело

Себе до смерти ставить монумент.

ПРИЧИНЫ СМЕРТИ

В каталажке архангельской бомж

Спал и видел коттедж на Рублёвке,

А в Москве одному из вельмож

Сон явился, что он в уголовке

Под Архангельском где-то гниёт.

Так они на российских просторах

Сны свои запустили в полёт,

О воздушных забыв коридорах.

И, как следовало ожидать,

Над Строкавино сны их столкнулись

Ночью, двум самолетам подстать,

И хозяева их не проснулись.

31 МАЯ

Земля в паутинках корней –

Рассыпчаты древние руны,

Распаханных грядок буруны

По полю бегут – кто быстрей.

Как быстро отходит земля

От груза снегов многотонных,

В канавах проснулись тритоны,

На солнышко вышла змея.

Как будто кто снял поясок –

Распахнут халатик тропинки,

Лесок, голубеющий в дымке,

Ещё до конца не просох.

Ещё моралист муравей

В преддверии лютых морозов

Не учит вокальных стрекозок

Плясать под дуду январей.

Ещё плёнка бьётся лещом

На остове шаткой теплицы,

Ещё неуверенны птицы,

Ещё, и ещё, и ещё…

ДАЧНОЕ

Я пил портвейн, а ты курила,

(Амур уже припал к цевью),

А банка с блямбой «Тиккурилла»

Служила пепельницею.

Ногтём по краю жестяному

Вела ты и, смотря во тьму,

Адресовала жест иному,

Не мне, казалось, а тому,

Кто слушал, прячась у веранды,

Как у раскрытого окна

Клялась, что мужу так верна ты,

Хоть было ясно – не верна!

Что ж, это всё – литература…

В реальной жизни наповал

К утру лишь арбалет амура

Твои тирады оборвал.

        *   *   *

Когда читатель и советчик,

Не говоря уж про врача,

По лестнице колючей в вечность

Уходят дружно хохоча;

Когда всё вызывает рвоту,

Когда, как сонная змея,

Твоя строка вполоборота

Глядит недобро на тебя,

Знай — ремесло земное выжить

Важней искусства падать вниз.

Не паникуй, как Боря Рыжий,

Как Башлачёв, не суетись.

        *   *   *

Я не умею убеждать,

И в страстных спорах

Не удается побеждать,

Посеяв споры

        Идей в умах индифферент­ных оппонентов,

        Под громкий аккомпанемент

        Аплодисментов.

Но мне знакома сила слов

Вне всякой моды,

Когда строка поверх голов

В народ уходит.

        Я гласных звуков стебли гнул,

        Мял шёлк согласных!

        Так что мне недовольных гул

        И несогласных?

                                                Санкт-Петербург

( вернуться к содержанию номера )