журнал писателей России

ДВЕ ЖИЗНИ ФЁДОРА АБРАМОВА

В мае 2008 года исполняется 25 лет со дня кончины прекрасного русского писателя Фёдора Александровича Абрамова. А совсем недавно, 29 февраля мы отмечали 88-летие со дня его рождения. Тогда же собравшиеся вспоминали добрым словом бессменную спутницу и избранницу писателя - Людмилу Владимировну Крутикову-Абрамову, которая в канун дня рождения Абрамова выпустила очередную книгу - «Светлые люди». Её персонажи-люди, ставшие л ибо литературными героями, либо так или иначе повлиявшие на мировоззрение Фёдора Александровича Абрамова.

Вспоминали не случайно, ведь Людмиле Владимировне присуждена Все российская литературная премия имени Фёдора Абрамова, которая и послужила поводом для встречи, состоявшейся у неё дома, на Мичуринской улице в Санкт-Петербурге.

- Людмила Владимировна! На мой взгляд, Вы больше чем кто-либо достойны этой замечательной премии! - Вот уже четверть века, Вы совершаете подвиг, приоткрывая нам доселе неизвестные стороны литературного наследия писателя. Сколько книг Вам удалось выпустить за эти двадцать пять лет, и что представляет собой архив Фёдора Александровича Абрамова?

- Издала я, наверно, книг тридцать, если не больше. Архив был очень сложный. Незадолго до роковой операции Фёдор Александрович сказал мне: «Если случится катастрофа, живи за двоих и заверши мои писательские дела». Вот я и выполняю его завет... Что касается архива, то, во-первых, многое, что существовало в «чистовом» виде, не издавалось при жизни по цензурным соображениям, например, рассказ «Старухи». Во-вторых, были большие купюры в разных изданиях, в том числе и в тетралогии «Братья и сестры». Так что мне всё это пришлось подготавливать заново, - и, прежде всего, собрание сочинений в шести томах, - издавать, включая туда всё изъятое цензурой.

- Если не ошибаюсь, первые тома собрания сочинений Фёдора Абрамова, издавались многотысячным тиражом, а затем тиражи были резко снижены?

- Да. Поначалу были тиражи 200-300 тысяч экземпляров, а пятый и шестой тома стали библиографической редкостью. Дело дошло до того, что, сдавая в издательство последние тома, я вынуждена была приложить список знакомых, друзей и родственников, которым просила разослать недостающие тома в обязательном порядке. А ведь многие подписчики так и не получили пятого и шестого томов! Вспоминать об этом тяжело. Только с Божьей помощью и удалось довести собрание сочинений до конца.

- По своей натуре Фёдор Александрович был человеком аккуратным и сохранял всё написанное?

- Как правило, у него всё было разложено по полочкам. Самой большой заслугой своей последних лет, считаю издание «Чистой книги». Первые главы романа были написаны Фёдором Александровичем начисто, всё остальное сохранилось только в черновых набросках. Остался огромный архив, подробные записи, черновики. И всё это надо было привести в порядок, систематизировать. Того же потребовала незавершённая повесть «Кто он?», посвященная работе военной контрразведки СМЕРШ, фрагменты которой я позднее издала к шестидесятилетию со Дня Победы в книге Фёдор Абрамова «О войне и победе». Тогда же были дополнены рассказы из циклов «Трава-мурава» и «Были-небыли».

...Архив обширный, но я почти всё привела в порядок. Единственное, что я не издала (надо бы, конечно издать), - переписку нашу. Она по-своему интересна и я её храню. Письма Фёдора Александровича ко мне уже перепечатаны, а вот мои к нему - нет... К тому же в архиве хранятся многочисленные дневники и записные книжки. Они у меня более-менее подготовлены, перепечатаны, но не всё вычитано. Вот только сил нет, чтобы всем этим заняться.

К слову - кто бы помог?.. У меня осталась часть тиража, экземпляров 300-350 книги «В мире Фёдора Абрамова». Их бы надо разослать в пединституты, университеты... Я знаю, что в Саратове, в Новосибирске, да, собственно, везде есть почитатели Абрамова. К сожалению, у нас сегодня нет организации, которая бы распространяла книги по стране. И я не знаю, как это осуществить, а ведь эта книга уникальная. Помнится, писатель Григорий Петрович Калюжный сказал, что такой книги ни у одного писателя не было. В ней собраны автографы Фёдора Александровича на книгах и автографы на подаренных ему книгах, стихи, посвященные писателю, перечислены мероприятия, проведённые за эти годы. Это своего рода литературная хроника событий, связанных с жизнью и творчеством писателя. Для тех, кто ценит Фёдора Александровича, кто его изучает - книга может стать бесценным источником для изучения литературных связей писателя...

- Вы были свидетельницей зарождения замыслов писателя, в частности, последнего романа «Чистая книга». Насколько это помогало Вам при подготовке её к печати ?

- Безусловно, это обстоятельство мне помогало, и, в частности, при подготовке к изданию «Чистой книги». В ней Фёдор Александрович затрагивал очень важные, социально-философские и нравственные проблемы жизни. Они мне были близки по духу, более того, это были наши общие убеждения. Ещё тогда, когда он поделился со мной замыслом романа, я была уверена, что это будет лучшая его книга, и он получит за неё Нобелевскую премию...

Слава Богу, что «Чистая книга», хоть небольшим тиражом, но издана, и вся разошлась. Сейчас готовится её второе издание в издательстве, где только что вышла изумительная книга «Трава-мурава» с иллюстрациями друга писателя - художника Фёдора Мельникова... Договор заключили, фотографии подбирают. Может быть, в этом году она и будет издана. Так что «Чистая книга», собрание сочинений, а также книга об Абрамове «Жива Россия» - считаю самыми главными своими памятниками Фёдору Александровичу.

Однажды он сказал: «Ты напиши книгу о Бунине, а потом обо мне. Лучше тебя никто не напишет». Это после того, как я написала статью о романе «Дом». Дело в том, что когда роман впервые вышел в свет, появились очень плохие рецензии. Я была возмущена и села писать сама. Абрамов возражал: «Зачем ты пишешь? - Всё равно не напечатают!» Я отвечала ему: «Для тебя напишу, чтобы ты знал, какую хорошую книгу написал, и для вечности - когда-нибудь опубликуют». Когда же он прочитал мою рецензию, взволнованно произнёс: «Это лучшее, что обо мне написано!» А потом добавил вышесказанное.

Но судьба сложилась так, что книгу о Бунине я так и не написала, но зато собрала воедино все свои статьи о Фёдоре Абрамове в книге «Жива Россия», и очень рада этому. Это фактически моя монография о нём. И, конечно же, я очень дорожу книжкой «Дом в Верколе», а также книгой «Светлые люди», изданной совсем недавно, в 2007 году.

- Мы давно не виделись, но я помню, как Вы мечтали издать эту книгу...

- Книга действительно издана очень хорошо. Издатели, конечно, постарались. Сердце радуется. И ушинские гравюры, и фотографии на глянцевой бумаге... Великолепная книга. Но опять же, она осядет в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, ^инственно, куда они отвезли её, подарили Веркольскому музею. А по стране - опять-таки нет. Это наша беда! - Кто узнает в стране о книге, изданной в Санкт-Петербурге?

- А были отклики на ваши подвижнические труды?

Отклики были, но мало, мало... К моему великому удивлению больше всего занимается Абрамовым американец, русский по происхождению, Анатолий Пинский. Он приезжал сюда несколько раз, изучал дневники, записные книжки. Собирал все мои работы, всё у него есть. Готовит монографию. Он даже предложил мне издать дневники Фёдора Абрамова в Америке, но я как-то решила, - нет. Если будем издавать дневники Абрамова, то всё-таки в России, а не за границей. А так ведь очень мало, кто занимается сейчас творчеством Фёдора Абрамова. Лишь отдельные люди. Вот недавно мне из Липецка пришло очень странное письмо. Женщина пишет диссертацию «Традиции Шолохова в творчестве Абрамова», но многого не знает и удивляется, почему он в 1953 - 1958 году высоко отзывался о Шолохове, а потом - критически. Поэтому правильнее было бы говорить о традициях русской литературы в творчестве Фёдора Абрамова.

- Судьба послевоенной деревни, раскрытая Фёдором Абрамовым, и шире - судьба русского крестьянства - остаётся актуальной и ныне. Создаётся ощущение, что деревне нанесли три удара: первый - во время коллективизации, второй - во времена Хрущёва, и третий - в так называемое «перестроечное время». Похоже, сейчас мы становимся невольными свидетелями окончательного уничтожения деревни, всего уклада жизни, которым столетиями жила Россия.

- Книги Фёдора Абрамова не сводятся к «деревенской теме». Они шире по своей проблематике. Они - о судьбе России и, более того, - всего человечества. То, что происходит с российской деревней сегодня, действительно удручает. Деревня - это же основа России, основа нации, основа культуры, основа хозяйства. Где хлеб-то выращивают? От чего мы питаемся? - От земли!

- Так как же можно забросить землю-кормилицу или отдать её на откуп чужакам? Дошло до того, что некоторые иностранцы скупают нашу землю, выращивают урожай и отправляют его за границу. До чего же мы дожили!?

- Прошлой осенью я дважды побывал в братской Беларуси и был приятно поражён их уважительным отношением к родной земле. Вся земля у них распахана, ухожена, в отличие от российской - во многом заброшенной, затянутой дикими травами.

- Одна из главных задач - это возрождение села, возрождение деревни.

- Но кто будет этим заниматься, - мигранты?Но они зачастую игнорируют традиции нашего народа... Почему бы, в таком случае, миллионам русских людей, проживающим в ближнем зарубежье и желающим вернуться на родину, не создать условия для освоения заброшенных земель?

- Вопрос о сохранении крестьянских традиций - ключевой. И в связи с этим я бы отметила ещё одну важную проблему - музейное дело. Что с музеями делается! - Хотят избавиться от научных сотрудников. Кто же останется? - Только хранители? Лично я просто боюсь за музей Фёдора Абрамова у него на родине, в Верколе, за прочие мемориальные музеи. Ведь это же надо было кому-то додуматься, что «музеи должны сами зарабатывать». Как это, интересно, они будут сами зарабатывать? Это ужасно. Культура под угрозой. И уклад деревенской жизни, который воспевали выдающиеся писатели - Солоухин, Шукшин, Твардовский, Абрамов, Белов...

- И это не удивительно, если литературу изъяли из Единого государственного экзамена!

- Ещё при жизни Фёдор Александрович предупреждал: «Ну, будут у нас физики, будут у нас химики, «технари», а человек-то, а человек-то, будет ли, если уберут русскую литературу?» Всё надо сделать, чтобы русская литература сохранилась в школе на достойном месте. Она воспитывает душу человеческую, нравственность, совесть, иначе все в роботов превратятся...

- Не знаю, как насчёт роботов, но, несомненно: литература воспитывает внутреннюю культуру, культуру речи, умение излагать мысли. Если изъять высокую литературу из обихода, в обществе могут произойти необратимые процессы.

- Так что же наша интеллигенция молчит?

- А она не молчит. Перед выборами президента состоялась встреча губернатора Санкт-Петербурга Валентины Ивановны Матвиенко в Доме актёра с представителями творческой интеллигенции города. Так вот, выступая там, председатель Союза писателей Санкт-Петербурга Валерий Попов, заметил, что число книжных магазинов на Невском проспекте поубавилось, зато суши-баров, хоть отбавляй. Знаменитую «Старую книгу» на углу Невского проспекта и Большой Морской вытеснили на задний двор. Вскоре исчезла ещё одна духовная доминанта - антикварный магазин «Букинист» на Литейном проспекте, помещение которого перешло магазину спортивных принадлежностей "Adidas". Более того, книжный магазин «Мир» на Невском проспекте был переименован в «Буквоед» (я подчёркиваю - не книгочей, а буквоед!). Почему так назвали? По глупости, по невежеству или сознательно? - Кстати, известный петербургский фотограф Павел Маркин сказал мне, что директор этого магазина называет книги «консервами»...

- Мне лично очень дороги прижизненные книги Фёдора Абрамова. Они несут на себе отпечаток времени, вызывают воспоминания. И, думаю, интерес к ним, как и ко всему творчеству Фёдора Александровича несмотря ни на что будет расти, поскольку оно остаётся актуальным и ныне. Подтверждением тому служит недавний театральный фестиваль имени Фёдора Абрамова в Архангельске. Там имеются библиотеки и школьные музеи Фёдора Абрамова, где среди экспонатов много книг о писателе. В журнале «Двина» всегда отмечают день рождения своего знаменитого земляка.

К моему удивлению, на этот раз, в Санкт-Петербурге на день рождения Фёдора Абрамова почти никто не откликнулся. Только в библиотеке №5 на Васильевском острове ЛИТО «Балтийский парус» совместно с библиотекой имени Фёдора Абрамова провели вечер памяти, да Малый драматический театр не забыл: 28-29 февраля там снова прошёл спектакль «Братья и сестры». Я очень переживаю по этому поводу, поскольку раньше все вечера готовила сама. А вскоре, 14 мая, будет 25 лет со дня кончины Фёдора Абрамова. Но сил нет. Я сделала всё что могла. Доживая свой век, подготавливаю архив. - Библиотеку, связанную с Абрамовым, завещаю Архангельску. Часть архива, собираюсь передать в ИРЛИ (Пушкинский Дом), а часть - в Веркольский музей...

( вернуться к содержанию номера )